Черный трибунал

…Еще в бытность свою номинальным лидером сабуровской оргпреступной группировки (искусственно созданной с подачи Прокурора для ликвидации других ОПГ) Максиму приходилось встречаться с этим голубоглазым блондином. Два года назад человек этот развернул за «главным московским мафиози» Лютым охоту по всем правилам егерского искусства: погони, засады из-за угла, изощренно расставленные ловушки…

Все попытки выяснить личность охотника оканчивались неудачей. Даже всемогущий Прокурор сумел узнать ничтожно мало: вроде бы этот человек был известен в Большом Доме под устрашающей кличкой Бешеный, вроде бы он каким-то непонятным образом был связан с генералом Богомоловым. На первый взгляд получалось, что, действуя по сценариям различных спецслужб и номинально противостоя друг другу. Лютый и Бешеный, по сути, выполняли одну и ту же работу: сражались с организованной преступностью.

А теперь этот Бешеный охранял одного из самых влиятельных мафиози столицы!

Что выглядело странным и неестественным, но только на первый взгляд. Не надо было быть ясновидцем, чтобы сообразить: Бешеный нарисовался рядом с Миллером неспроста. И наверняка его «телохранительство» не более чем прикрытие, легенда, не имеющая с истинными его целями и задачами ничего общего.

Связавшись с Прокурором, Нечаев поделился возникшими подозрениями.

— Что делать? — спросил он.

Ответ Прокурора несколько озадачил: продолжать наблюдение за Миллером.

— Впрочем, все наши договоренности остаются в силе. Имею в виду второй пункт диверсии — ликвидацию кого-нибудь из окружения Немца, — последовало категоричное. — Но, Максим Александрович, вы ведь сами понимаете: этот загадочный Бешеный — не единственный человек в окружении Немца!.. Я, в свою очередь, попытаюсь выяснить, зачем Лубянка внедрила в «Защитник» своего человека…

Существует главный врачебный принцип: не навреди. Принцип этот справедлив не только в медицинской практике, но и в повседневной жизни. Не знаешь, по какому сюжету будут развиваться события, — не провоцируй их развитие. Не знаешь, какие скрытые механизмы задействованы в той или иной операции, — попытайся эти механизмы выявить.

Вот и Максим, оценив обстановку, справедливо решил: мишенью, достойной его внимания, может быть и кто-то иной. К тому же слова Прокурора «этот загадочный Бешеный — не единственный человек в окружении Миллера» прозвучали прямым руководством к действию.

…Приняв душ и наскоро позавтракав. Лютый, прихватив с собой небольшой чемоданчик, отправился на автостоянку. Уселся в свою «девятку», прогрел двигатель и медленно выехал на улицу. Путь его лежал в Чертаново: там на паркинге его ожидала милицейская «шестерка», укомплектованная безукоризненными документами на имя инспектора Прохорова и новенькой формой капитана Государственной инспекции безопасности дорожного движения…

Москва — самый сумбурный, самый неупорядоченный город в мире. В российской столице логична разве что Красная площадь, превращенная, по сути, в кладбище с главным некрополем. Все остальное — откровенный результат непродуманной планировки и продукт хаотичного ума. Сокольнический район тому подтверждение. Улицы, начинающиеся невесть откуда и непонятно где заканчивающиеся; казенного вида строения, одиноко стоящие на отшибе; бесконечная череда заборов, ограждающих точно такие же заборы… Серо, уныло, тоскливо.

Ко всему прочему, многие сокольнические улицы носят скучные числительные названия: 1-й Красносельский, 2-й Рыбинский переулки, 3-е Транспортное кольцо…

Но для организации покушения место было выбрано бывшим подполковником Шацким идеально. Отсутствие поблизости жилых массивов гарантировало минимум свидетелей. Плотный поток автотранспорта давал возможность быстро затеряться в бесконечном табуне машин. К тому же до поликлиники, где Вадим Алексеевич намеревался создать себе алиби, было не более пяти минут езды.

В восемнадцать ноль-ноль он позвонил на мобильник Говоркова, предупредив: через два часа ему и Воронову надлежит прибыть на «линкольне» к пересечению 3-го Транспортного со 2-м Красносельским и ожидать бордовую «Ниву», госномер У 436 ТХ.

В восемнадцать тридцать пять автомобиль Шацкого, темно-синяя «мазда», остановился на пар-кинге перед поликлиникой, к которой Вадим Алексеевич был прикреплен сразу после окончания службы в милиции. В восемнадцать сорок пять, взяв в регистратуре карточку, он отправился на второй этаж, к урологу: у отставного подполковника пошаливали почки, и визит этот выглядел более чем оправданным.

Конец дня не лучшее время для визитов к врачу. Толпы больных, отсутствие талончиков, не в меру наглые пациенты, которые норовят пролезть без очереди.

Как и следовало ожидать, к врачу Шацкий попал лишь в девятнадцать двадцать. Пожаловался на самочувствие, попросил направление на УЗИ. В девятнадцать тридцать он вышел из кабинета, сжимая в руке листок направления.

Занял очередь в кабинет УЗИ, но ждать не стал — спустя пять минут темно-синяя «мазда» уже выруливала со стоянки перед поликлиникой.