Черный трибунал

Вот это оставалось неясным. Ситуация усложнялась, запутываясь до невозможного. По мнению Лютого, прояснить ее мог только Прокурор. А потому следовало максимально быстро добраться домой и связаться с хозяином коттеджа на Рублевке по компьютеру (мобильнику Максим давно не доверял).

Однако на полпути к автостоянке, где Нечаеву надлежало оставить уже ненужную милицейскую «шестерку» и пересесть в свою машину, произошел форс-мажор, предугадать который было невозможно.

На перекрестке 3-го Транспортного и 1-й Рыбинской салатный «фольксваген-гольф», идущий впереди милицейской машины, неожиданно занесло на обледеневшем асфальте. «Гольф» на всей скорости понесло к обочине, и глухой удар о фонарный столб завершил путь машины.

Останавливаться и светиться рядом с разбитой машиной в положении Нечаева было чистым безумием. К месту катастрофы в любой момент могли подъехать настоящие сотрудники ГИБДД, а это для Лютого означало бы почти стопроцентный провал.

Однако не оказать пассажирам «гольфа» первую помощь Максим не мог. И не только потому, что к этому вынуждал милицейский статус его автомобиля. Бросить на дороге пострадавших, когда счет времени для них, может быть, идет уже на секунды, — на такое способен лишь законченный негодяй. А потому, вырулив направо. Лютый остановил «шестерку» впритирку к разбитому «гольфу» и, вынырнув из салона, рванул на себя дверцу машины.

Больше всего досталось шоферу — усатому мужчине лет сорока пяти.

Видимо, он не был пристегнут ремнями безопасности, и потому сильно ушибся головой о приборную доску. Залитое кровью лицо, меловая бледность скул, глубокие порезы осколками стекла на руках и лбу… Он так и оставался сидеть за рулем, не в силах пошевелиться: несомненно, у водителя был болевой шок.

Пассажиры — совсем молоденькие юноша и девушка интеллигентной наружности — сидели сзади и потому почти не пострадали.

— Так, ты остаешься тут, — мгновенно оценив ситуацию, скомандовал инспектор, обращаясь к девушке, и, кивнув молодому человеку, бросил:

— А ты помоги водителя в мою машину перенести. Да быстрее же, быстрее! В больницу надо, теперь каждая секунда дорога!

Не прошло и минуты, как милицейская «шестерка» отъехала от места происшествия.

— Где тут ближайшая поликлиника или больница? — спросил Максим, не оборачиваясь в сторону молодого человека.

Тот, бережно придерживая окровавленную голову пострадавшего, никак не мог прийти в себя.

— Кажется, в районе Красносельской, — ответил парень, — прямо и направо… Не гоните, ему уже лучше. Товарищ капитан, какое счастье, что вы рядом оказались! Спасибо вам огромное!..

Очень часто, собираясь привести в действие некий механизм и нажимая соответственные рычаги, человек не подозревает, что вызывает этим самым совершенно неожиданные и непредсказуемые последствия, порой прямо противоположные желаемым.

Знать все наперед — удел провидцев. Ни Максим Нечаев, ни Савелий Говорков, ни тем более покойный Шацкий оными не были.

Кто бы мог подумать, что, избрав в качестве мишени Вадима Алексеевича, Лютый невольно спасет своего давнего врага Бешеного, то есть человека, кандидатуру которого он едва не избрал в качестве «объекта исполнения»?! А как бы разворачивались события, реши «капитан Прохоров» остановить «мазду» часом позже.

Кто мог сказать, что случилось бы, если бы Савелий и Андрей ехали к перекрестку 3-го Транспортного и 2-го Красносельского той же дорогой, где Максим остановил автомобиль Шацкого? Ведь Бешеный, обладавший на редкость цепкой зрительной памятью, наверняка бы узнал в «капитане ГИБДД» человека, которому уже однажды противостоял, и притом по самой жесткой программе!

И уж сам Лютый точно не предполагал, к каким непредсказуемым последствиям приведет его благородная помощь пострадавшему водителю «фольксвагена»!

Как бы то ни было, но очередная задача, поставленная Прокурором перед Нечаевым, была выполнена. Во вторник, первого декабря, в двадцать часов семь минут, из щели факсового аппарата в офисе «Центра социальной помощи офицерам „Защитник“ выполз листок бумаги.

Текст приговора был стандартен: «…бывший подполковник МВД Шацкий В.

А… за многочисленные преступления… к высшей мере социальной защиты… смертной казни… ЧЕРНЫЙ ТРИБУНАЛ».

Спустя полчаса приговор стал известен Александру Фридриховичу Миллеру.

Немец, подхвативший жесточайший грипп, чувствовал себя весьма скверно.

Однако это известие оказалось настолько серьезным, что он, забыв о болезни, срочно затребовал Савелия и Андрея, распорядившись везти себя к пересечению Ярославского шоссе и Московской кольцевой автодороги.

Дальнейшие события развивались по привычному сценарию. Не успел серебристый «линкольн» остановиться на обочине, как к лимузину подъехал скромный молочный «опель» с номером, заляпанным грязью.

— Отправляйтесь домой, меня не ждите, — бросил Немец телохранителям, пересаживаясь в «опель». — Заберете меня завтра из дома в два часа дня…

Глава четырнадцатая Образ врага