Черный цветок

- Я хотел сказать тебе. Чтобы ты был готов. Когда перейдем на новое место, землянки поставим, наладим все - после этого мы с тобой вернемся в город, заберем медальон и отправимся в Урдию. Это гораздо опасней, чем перезимовать в лесу, но все же… Ты согласен?

- Конечно! - Есеня даже не задумался.

- Вот и хорошо. Ты что-нибудь умеешь, кроме как веселиться?

- Ну… у батьки чему-то научился, но, если честно, у меня плохо получается. Молотобойцем могу быть в кузне.

- Что-то хлипок ты для молотобойца, - усмехнулся Полоз.

- Ну, какой есть… Еще отжигать умею, и закалять, и отпускать. Это у меня лучше батьки получалось - я температуру чувствую, по цвету. Еще по звездам могу ходить, никогда не заблужусь.

- Это полезно, - кивнул Полоз. - Сам научился?

- Ага.

- А ты не такой дурачок, каким прикидываешься. Еще чего умеешь?

- Булат варить! - вдруг вспомнил Есеня. - Только ковать его не могу. Пробовал - ерунда получилась, вот.

Он продемонстрировал Полозу нож, который, как мог, поправил его отец.

- Булат варить? - Полоз поднял брови и посмотрел на нож повнимательней. - Ничего себе. И как благородный Мудрослов к этому отнесся?

- Не знаю! Я уже сбежал, когда батька ему мои отливки показывал. Он их с собой забрал, а денег не оставил.

- Эх, Жмуренок… Денег не оставил… Да если бы медальон был у них, ты бы уже давно стал ущербным. Такого бы они не пропустили. Негоже подлорожденному уметь что-то, доступное лишь благородным.

- Как ты меня назвал? - вскинулся Есеня. Он почему-то подумал, что это имеет отношение к его отцу, и острая боль оцарапала его изнутри: сын ущербного…

- Подлорожденный. Никогда не слышал? Так нас называют благородные. Всех.

Глава V. Жмур. Одиночество

Жмур отправил своих к родителям Жидяты, в далекую деревню, на север, где бы их точно никто не стал искать. На всякий случай. Жидята сам предложил это Жмуру, как только по базару прошел слух, что стража ищет Есеню в лесах:

- Старикам будет веселей, да и по хозяйству твои помогут.

Жмур хотел ехать сам, убедиться, что семья устроилась, но Жидята даже не открыл ему названия деревни.

- Как только благородный Мудрослов спросит у тебя, где твоя семья, ты тут же расскажешь обо всем. Так что пусть ищут, где живут родители Жидяты.

Жмур сдвинул брови и недовольно засопел: ему не нравилось все. Он никак не мог поверить, что такой ценой купленная жизнь, спокойствие, достаток - все рухнуло в один день. И он, и его семья стали теперь вне закона, и всему виной нелепый случай. Если бы Есене хватило ума отдать медальон страже, если бы он сидел дома, а не шатался по кабакам, если бы в тот день Жмур не выгнал его на улицу, а посадил под замок, - все сложилось бы иначе.

Жена Надёжа плакала и висла у него на шее. Жмур гладил ее по спине, вновь удивляясь тому, какая она махонькая: ее макушка не доставала ему и до подмышки. Тонкая шейка, острые лопатки… Она единственная любила его таким, каким он стал. Она принимала его целиком, с восхищением и робостью, она соглашалась с каждым его словом, она благоговела перед его силой и восторгалась всем, что он делает.

Когда он увидел ее в первый раз, на ярмарке в деревне, она не показалась ему: слишком худая, слишком бледная, бесцветная. Как всё вокруг. Но ее отец давал за ней хорошее приданое и был рад появлению любого жениха. Жмуру тоже выбирать не приходилось. И он посватал ее - то ли назло себе, то ли от обиды на весь мир, который не желал знать его таким, каким он стал. Сам себе он казался мудрым и основательным, но почему-то никто вокруг не разделял его убеждения. И в тот день, когда отец вывел Надёжу, нарядную и нарумяненную, к столу, Жмур увидел восхищение в ее глазах. Испуг и восхищение. Наверное, лишь ее глаза и имели в этом мире цвет - янтарные, с зелеными прожилками.

Он ни разу в жизни не пожалел, что выбрал ее в жены: Надёжа стала для него тем, ради чего он жил. По иронии судьбы, только один ребенок из пятерых родился похожим на мать - сын, первенец. Дочки, как одна, пошли в отца: рослые, ширококостные, кровь с молоком. Жмур не мог с точностью сказать, к кому из детей он привязан сильнее, но с дочерьми все было просто: они, как и жена, стали тем миром, который Жмур так хотел создать вокруг себя и которым гордился. И то, что девочки родились похожими на него, укрепляло этот мир и делало его незыблемым, доказывало, что все правильно, и напрасно его бывшие друзья чураются его образа жизни.