Черный веер королевы Изабеллы

– Поговорить с ней? – Девушка кинула взгляд на экран телефона. – Еще рабочее время, успеем.

– Она в больнице после нападения, – коротко отрезала Ольга. – Нет, нам надо в ее кабинет в музее – разобраться с этим дурацким веером.

Она ловко вкрутила ножку обратно в перьевое основание и швырнула веер Файке на колени:

– Забирай! Идем в гостиницу обратно.

По дороге, семеня за хрупкой женщиной, которая хоть и была ниже Фаины ростом, но удивительно быстро вышагивала, так что приходилось за ней почти бежать, девушка робко уточнила:

– А как мы попадем в ее кабинет? Вы ведь там работаете, может, вам можно взять ключи ненадолго?

– И что я должна сказать? Пустите меня в кабинет, потому что мне надо понять, что не так с веером, который пропал из музея? Серьезно? – В голосе Ольги зазвучало ехидство.

От ее резкого ироничного ответа Фаина опять обмякла, замолчала и поплелась позади с понурым видом.

В номере женщина заперла дверь на ключ, сунула его себе в карман джинсов и завалилась без всякого стеснения на расправленную Маринкину кровать поверх простыней прямо в одежде.

Файка пискнула в догадке:

– Мы что, ночи будем ждать и потом залезем в музей?

– Да, – отрезала суровая Ольга и прикрыла устало глаза.

Все-таки не бесчувственный робот она, а обычная женщина, просто от горя совсем потеряла голову и готова на все ради спасения ребенка.

Фае даже жалко ее стало – такая хрупкая и маленькая, кидается без страха на все препятствия. Ей только мечтать приходится о такой ловкости и изобретательности. И ее, неуклюжую Фаю не бросает, значит, все-таки жалеет, готова вместе выбираться из жуткой ситуации, в которую они попали. А она еще и капризничает, жалуется то на усталость, то на жажду.

Девушке стало стыдно, и в приступе раскаяния она укрыла дремлющую Ольгу простыней. Та, не открывая глаз, выкинула руку вперед и вдруг вцепилась Файке в горло, да так больно, что та рухнула вниз подкошенным мешком.

С кровати свесилось хмурое лицо Ольги:

– Ты чего?

– Ууукрыть ххххотела, – еле выдавила от боли Фаина.

Ольга внимательно вгляделась ей в глаза, не лжет ли, и бросила:

– Лучше не делай так больше, не надо человека пугать во сне.

– Ллладно. – Слезы от боли застыли в уголках глаз.

Больше она никогда не будет ни для кого стараться, не выходит ничего хорошего от Файкиных идей, одни проблемы.

Придя в себя после удара, девушка тихонько забралась на свою кровать и вытянулась с облегчением. Все тело ломило от усталости после непривычных физических нагрузок. Физкультуру она не любила с детства, хотя и отличалась выносливостью. Могла пройти или проплыть больше, чем все деревенские девчата-ровесницы. Только всегда ее подводила нежная кожа, которая то пятнами покрывалась от жары, то волдырями из-за неудобной одежды или обуви. С возрастом все больше предпочитала девушка сидеть за чтением или любимым хобби – рисованием, а не выкладываться в спортивном зале. Поэтому беготня по жаре да бессонная ночь порядком ее утомили. Но от растущего перед ночной вылазкой волнения голова не слушалась вялого тела. Мысли гудели, крутились, как бешеная карусель, не давая провалиться в спасительную дрему. Чем ворочаться с боку на бок, лучше провести время с пользой.

Косясь на дремлющую Олю, Фаина нашла на дне рюкзака ручку и клочок бумажки, чтобы самой попробовать перевести записку из тайника. Английский она учила в школе и колледже, делая в нем успехи, поэтому не боялась, что расшифровка потребует много времени. К тому же есть интернет, где найдется перевод любого слова.

Конечно, было бы проще спросить у ее напарницы, что она вычитала в записке, но ее насмешливые ответы так кололи девушку, что та старалась уже лишний раз ничего не уточнять. Если бы не смертельная угроза для Марины с Ксюшей, то никогда бы она не стала общаться с такой резкой дамочкой, напоминавшей манерами завуча младших классов из школы, где работала девушка. Та тоже всегда с издевкой реагировала на наивные вопросы неопытной учительницы Беловой. Со временем Файка уяснила, что лучше помучиться пару часов над методичками, поплавать в безграничном пространстве интернета и самой разобраться в вопросе, чем заливаться удушливой волной стыда и обиды после нового колкого замечания.

Вот и теперь она кропотливо выписывала понятные буквы с жесткого пергамента, подолгу разбирая мутные очертания, которые от времени потускнели и подрастеряли свои границы.

Через несколько часов тяжелой работы текст сдался на милость победительнице. Девушка сложила все слова в предложения, пытаясь понять смысл записки.