Черный ветер

Помощник Кана, Кван, встретил магната поклоном у дверей небольшой внутренней каюты, которую тот, находясь на борту яхты, использовал как офис. По заведенному обычаю Кван, будь то на яхте или в резиденции, в конце каждого рабочего дня представлял боссу сводку событий. Вот и сейчас на столе стопкой лежали сколотые по двое листки сводки, превосходившей качеством доклады спецслужб, которые получают многие западные лидеры. Кан быстро просмотрел ее. В стопке можно было найти самую разную информацию — от прогноза квартальных доходов дочерней телекоммуникационной компании и сведений о военных маневрах южнокорейской армии до сообщений о том, кто из политиков изменяет своей жене. Сведения, касавшиеся подрывной деятельности или полученные от ценных источников, были напечатаны на особой оранжевой бумаге, которая мгновенно растворялась, попав в воду, и уничтожалась сразу после того, как Кан с ними ознакомится.

Высказав свое мнение по нескольким деловым вопросам, Кан устало потер глаза и спросил:

— Что слышно от Тонджу с «Бэкдже»?

Кван заметно побледнел.

— Возникла проблема с морским оборудованием для запланированной операции, — нерешительно ответил он. — Японский подводный аппарат, взятый нами в аренду, при доставке на «Бэкдже» умудрились повредить. Во всем виновата небрежность докеров.

Кван неотрывно наблюдал, как на виске Кана запульсировала синяя жилка. Чувствовалось, он в ярости, однако выразилось это лишь в сердитом бурчании:

— С этим безобразием пора кончать! Сначала мы во время заурядного покушения в Америке теряем двух наших агентов, теперь еще это. Сколько потребуется времени, чтобы завершить ремонтные работы?

— По крайней мере три месяца, — тихо ответил Кван.

— Мы должны уложиться в график! — возбужденно воскликнул Кан, — Речь идет о днях, а не о месяцах.

— Я организовал тотальные поиски подходящих погружных аппаратов в этом регионе. Второй потенциально пригодный японский глубоководный аппарат в данный момент находится на переоснащении, а все русские работают в западных водах. Ближайший подходящий аппарат, который можно арендовать, — украинское судно, которое сейчас работает в Индийском океане. Но даже его мы сможем доставить на место только через три недели.

— Это слишком поздно, — пробормотал Кан, — Наша кампания за референдум в Национальной ассамблее вот-вот достигнет апогея. В течение ближайших недель они вынуждены будут провести голосование по этому вопросу. Мы должны начать действовать до этого. Мне не нужно напоминать вам, что мы планируем нанести удар во время саммита «Большой восьмерки»! — резко заметил он, гневно сверкая глазами.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Наконец Кван отважился заговорить:

— Сэр, существует, возможно, и другой вариант. Нам сообщили, что некое американское исследовательское судно работает в японских водах с погружным глубоководным аппаратом. Мне удалось сегодня днем отыскать это судно; оно заправлялось в Осаке. Это корабль НУМА, полностью пригодный для глубоководных работ и подъема грузов.

— Опять НУМА? — задумчиво протянул Кан. Его лицо болезненно сморщилось при мысли о том, как удачно все начиналось и какую угрозу проекту несет любая задержка. Наконец он кивнул Квану:

— Очень важно, чтобы подводная часть работ была начата как можно скорее. Добудьте американский аппарат, но сделайте это тихо и без лишнего шума.

— Там Тонджу, он сможет возглавить операцию, — уверенно сказал Кван, — Действуя по вашим указаниям, он справится. Он нас не подведет.

— Позаботьтесь об этом, — отозвался Кан, сверля Квана сердитым взглядом.

22

Шестифутовые валы с барашками белой пены на плечах теснились и толкались вокруг «Морского скитальца», заставляя палубы судна мягко раскачиваться в одном ритме с бесконечно подвижной морской поверхностью. Фронт высокого давления медленно уходил из Восточно-Китайского моря, и капитан Морган с удовлетворением отметил, что сильный южный ветер заметно утих. Произошло это постепенно, начиная с того момента, как судно накануне вечером вошло в море, лежащее к юго-востоку от Японских островов. Пока капитан наблюдал с мостика, серый рассвет над морем медленно разгорелся и омыл исследовательское судно неярким светом. Нос судна перед глазами Моргана неспешно поднимался и опускался. Там же, на носу, он заметил у поручня одинокую фигуру. Человек осматривал горизонт. Над поднятым воротом темно-синей зюйдвестки трепетала на ветру непослушная прядь волнистых темных волос.

Дирк глубоко вдохнул морской воздух и ощутил на языке его влажную соленость. Океан всегда давал ему силы — и физические и душевные. Голубой простор одновременно успокаивал и бодрил, позволял думать яснее и действовать решительнее. Дирк не способен был работать за офисным столом, его неодолимо тянуло вырваться за пределы всяческих стен и ощутить единение со всем тем, что могла предложить человеку мать-природа. Только там он отдыхал душой.