Черный ворон, я не твой

– Не твое дело! – нахмурился Станислав. – Ты на дурака меня не бери, понял! В дураках ты сам остался!.. Скажи спасибо Римме, а то бы уже в земле лежал… Жри, пока я добрый!

Он поднялся со своего места и, тяжело ступая, вышел из камеры.

Но в одиночестве Андрей пробыл недолго. Быстро открыв дверь, в помещение вошла Римма. Так же быстро закрылась на ключ, который тут же протолкнула наружу через нижнюю щель в двери. Хитрый ход, ничего не скажешь.

– Теперь мне самой отсюда не выйти, – сказала она и сделала попытку мило улыбнуться.

Но грех на совести не позволил ей этого сделать. Вышла какая-то мартышкина гримаса.

– А зачем ты мне здесь нужна? – усмехнулся Андрей.

Его потянуло на злой юмор.

– И почему ты не в коже?

– Чего?

– Кожаный корсет, чулки с подвязками, хлыст, парик…

Он вспомнил, как Римма предлагала ему заняться любовью в тюремной камере. Сейчас он понимал, что это была игра: она усыпляла его бдительность. Но, возможно, она и в самом деле тогда была не прочь сделать с ним сюжет порнофильма об арестантке и тюремщике…

– Хочешь, чтобы я стала твоей госпожой? – в тон ему спросила она.

– Ты уже стала моей тюремщицей… И тебе бы очень подошли ботфорты и корсет. С резиновым ты хорошо смотрелась, я бы сказал, органично…

– Да уж знаю, – ехидно усмехнулась она. – Нюх тебе отшибло…

Андрей сник. Что верно, то верно, не он, а она его умыла.

– Мужики мои водку пьют, – присев на табурет, беззлобно сказала она.

– И что с того?

– А того… Герман тебя не любит. А у него, когда он пьяный, башню срывает. Может зайти к тебе и застрелить…

– Ни дать ни взять, семейка Адамс, – язвительно скривил губы Андрей.

– Какая есть… Не хочу, чтобы тебя убили…

С табурета она пересела к нему на кушетку. Андрей не стал ее прогонять. Он мог ее столкнуть, но это бы выглядело как истерический всплеск с его стороны. А он не баба, чтобы истерику закатывать…

– Какая ты добрая…

– Я не добрая. Я очень злая, – серьезно сказала Римма. – Просто тебя очень люблю… А может, и не очень… Но хочу. Очень…

– Все-таки ты спала с Гербертом.

– Какое это уже имеет значение? – хищно усмехнулась она. – Герберта больше нет, но ты еще остался…

– Еще?

– Тебе отсюда не выйти. Ты сам должен это понимать. Ты слишком много знаешь…

– Про вас и без меня знают.

– Не знают, а всего лишь догадываются. Все стрелки на Герберта сходятся. На нем и заканчиваются… Его пистолет, он и стрелял в инкассатора. Давай не будем об этом… Я тебя хочу… И ты меня хочешь…

– Не хочу.

– Меня не хочет твоя обида. А твое естество – хочет… Тебе надо немного расслабиться…

Из заднего кармана джинсов она достала плоскую фляжку, отвернула пробку, сделала несколько глотков, протянула Андрею.

– Это тебе поможет.

Он и сам недавно думал о том, что неплохо было бы напиться до беспамятства. Но, во-первых, фляжка маленькая. А во-вторых, там неизвестно что.

– А я ноги не протяну? – с напряженной усмешкой спросил он. – Как Герберт?

– Я же не дура лишать себя удовольствия… Ты же видел, я и сама пила. Очень хорошо вставляет…

– Что это?

– Спецкоктейль. По спецрецепту. Расслабишься сразу…

– Как-нибудь обойдусь…

– Ну, как знаешь.

Казалось, спецкоктейль уже начал на нее действовать. Взгляд затуманила сумеречная пелена, щечки порозовели, губы увлажнились, грудь поднялась, как дрожжевая квашня в кадке. Андрей почувствовал, как и у него внутри все поднимается. Римма заметила, куда направлен его взгляд, блудливо улыбнулась и стянула с себя футболку, обнажая свои большие и упругие прелести. Жеманно потянулась, изображая модель на фотосессии.

– Как я тебе нравлюсь?.. Скажи, что у меня лучше, чем у этой!

Похоже, разговор зашел о Вике… В плане бюста Римма действительно было вне всякой конкуренции.

Андрей отвел взгляд – чтобы не впасть в искушение и не раззадоривать Римму.

– Что, не нравится? – возмутилась она. – У той лучше?..

Сверкнув глазами, она вплотную подошла к нему, двумя руками взяла за подбородок и с неожиданной для нее силой резко задрала вверх его голову.

– У тебя с ней роман? – жестко спросила она.

Андрею пришлось сильно напрячься, чтобы опустить голову: слишком крепко Римма держала его подбородок… Сильные у нее руки. Теперь ясно, как она смогла связать его и запихнуть в багажник своей машины.

– Не твое дело.

– Значит, роман… Хотел бросить меня и уйти к ней?

– Это не имеет значения.

– Имеет!!! Ты имел меня, теперь я буду иметь тебя. И никуда ты от меня не денешься!

– Пошла отсюда! – не вытерпел он.

Римма ударила коротко, без замаха, но так, что у Андрея пошли круги перед глазами и зазвенело в ушах. Он с трудом перехватил вторую руку, выкрутил ее за спину, взял Римму на болевой прием.

– Не надо со мной так! – жестко произнес он. – Я тебе не мальчик для битья!

– Ты от меня никуда не денешься…

В ее голосе не было уже свирепости и угрозы. И звучал он обезоруживающе жалко. Руки у Андрея разжались сами по себе.

Римма смахнула со стола свою футболку, оделась и какое-то время стояла спиной к Андрею. Ладони закрывают лицо, голова наклонена, плечи сжаты, мелко подрагивают. Казалось, она плачет.

Наконец она повернулась к нему лицом. Глаза мокрые, на щеках размазана тушь.