Черный ворон, я не твой

– А мне сказали, что вызывает… Ладно, давай обратно в камеру…

– Может, все-таки к Каракулеву? – замялся Виктор.

– Ну, пошли к нему.

Андрей шел в заданном направлении уверенной походкой свободного человека.

Он первым подошел к кабинету Каракулева, взялся за ручку двери. Он был почти уверен в том, что начальник на месте, но ему вовсе не хотелось встречаться с ним. Поэтому пришлось лукавить дальше. Удерживая дверь в одном положении, он исхитрился изобразить толкающее движение рукой. Со стороны могло показаться, что дверь не поддалась его недюжинным на вид усилиям.

Андрей озадаченно пожал плечами, дескать, странно, что Каракулева нет на месте. А Синицкий озадаченно смотрел на него самого. Он все еще не знал, как относиться к Андрею. С одной стороны, его не освободили из-под стражи, а с другой – он был очень близок к тому, и если бы сам не отказался, был бы уже полноправным капитаном Сизовым…

– Вить, может, по глоточку, а? – негромко спросил Андрей, многозначительно глянув на дверь некогда своего кабинета.

– Да не положено мне.

– А я бы глотнул. Там у меня бутылочка припрятана, можно?

– Ну, если чуть-чуть…

Дверь в кабинет была закрыта, но Андрей знал, где находится запасной ключ – на полочке под керосиновой лампой для аварийного освещения.

– Ты здесь останься, а я сейчас… Или нет, лучше со мной…

– Да, лучше с тобой, – кивнул Синицкий.

И вместе с ним скрылся в кабинете.

Андрей открыл одежный шкаф. Военная форма на месте. Весной этого года он обновил свой гардероб, но старые китель и брюки выбрасывать не стал. Рубашка, галстук, туфли – с этим тоже все в порядке.

– Вить, ты понимаешь, тут такое дело, – жалостливо посмотрел он на конвоира. – Я на самом деле ни в чем не виновен, но тут заговор против меня. А оставаться в тюрьме мне никак нельзя – сожрут. Или свои, но сожрут…

– Это ты о чем? – забеспокоился Синицкий.

– О том, что ты должен понять меня, Витя, и извинить…

Сильный удар в солнечное сплетение согнул конвоира вдвое, а добивающий в шею надолго вывел его из строя.

Андрей забрал у Синицкого жетон, который тот должен был сдать на выходе из тюрьмы. Затем переоделся в военную форму. И со счастливой улыбкой вернувшегося к жизни человека вышел из кабинета. Был бы номер, если бы в коридоре он столкнулся со своим начальником или с кем-то из оперов своего отдела. Но никого не было, и он беспрепятственно вышел к проходной. Там встретил Бориса Максимова с пункта досмотра, с самым безмятежным видом поздоровался он.

– Товарищ капитан, вас что уже, все?.. – чуточку ошалело спросил тот.

– Так еще вчера, а ты разве не знал?

– Да нет. Меня вчера не было… Поздравляю!

– Спасибо!

Андрей дал понять, что спешит, но ради такого дела готов остановиться, чтобы крепко пожать Борису руку. Что он и сделал.

На проходной с беспечным видом он сунул жетон в окошко контролера.

– Здоров, Палыч! Как дела?

Старший прапорщик Чистюк весело улыбнулся, затем встрепенулся, вспомнив, что капитан Сизов должен находиться сейчас в своей камере. Только тогда он глянул на жетон. Но Андрей уже был далеко. С легкостью перескочив через застопоренную вертушку, панибратски хлопнул по плечу курившего на улице контролера.

Грозное «Стоять!» донеслось до него, когда он прошел метров сорок от контрольно-пропускного пункта. Андрею не оставалось ничего, как задать стрекача. До дороги не далеко, остановит попутную машину и вон из города. А там видно будет…

Со спешки он едва не налетел на серебристый джип. От волнения не сразу понял, что это машина Вики.

– Андрей?!. Давай сюда!

Зато она разобралась, что к чему. Увидела бегущих к ним военных и позвала его к себе в машину. Разумеется, он не стал отказываться от столь благородного приглашения.

Вика не суетилась. В запасе у нее было как минимум секунд пятнадцать. За это время он спокойно сдала задним ходом, увеличивая расстояние до преследователей. Развернулась и выехала на дорогу. Со стороны могло показаться, что она и не догадывается о статусе беглеца, который заработал себе Андрей. На самом же деле догадывалась:

– Сбежал? – спросила она.

– Учения у нас. Одни убегают, другие ловят. В общем, проверяю качество несения караульной службы.

– И какое качество?

Вика не сомневалась в том, что Андрей врет. Но это нисколько не мешало на приличной скорости гнать машину к выезду из города.

– Неважное. Надо будет внести кое-какие изменения в систему охраны.

– И когда ты собираешься этим заняться?

– Как только, так сразу.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то сбежал я.

– Это я поняла. Почему?

– Потому что Казимиров дожать меня хочет. Дает признания в обмен на мою голову. А Колечкин рад стараться, делает вид, что верит ему. А у меня в тюрьме проблемы с блатотой. Я кумом был, а теперь сам в арестантской робе…

– Это ты называешь арестантской робой? – Вика взглядом прошлась по его погонам.

– Это моя форма, – печально вздохнул Андрей. – Но без права ношения… И будет ли когда право?

– Что делать собираешься?

– Пока не знаю.

– Твоя красавица снова банк ограбила, – не без ехидства и ревности в голосе сообщила Вика.

– И зачем ты это сделала? – нашелся Андрей.

– Что я сделала?