Чёрный всадник

   "Да какая к чёрту женщина?" – пронеслось в голове старика, дряхлая старуха стояла перед ним на пороге.

– Сам ты старый, трухлявый пень, – словно прочитав его мысли, прошамкала беззубым ртом старуха, – И воняешь, словно провалился в нужник. Проходи, чего застыл, словно увидел смерть свою.

   Не съем я тебя, ты, наверно, жёсткий, как седло твоей клячи, что стоит у сарая, и не вкусный, – после секундной паузы добавила старая карга. Старик так и застыл в дверях с выпученными глазами, услышав такое из уст старухи.

   Развернувшись, да так, что с её тряпья посыпалась пыль, она поковыляла в дом. Чихнув от попавшей в нос пыли, старик пришёл в себя и, не раздумывая, юркнул (если можно было так сказать) за ней, притворив за собой дверь. По спине у деда вновь заскреблись от пронзительного скрипа мурашки и зашевелились волосы на голове.

– Проходи, милок, к свету, – не оборачиваясь, произнесла старуха, – нечего топтаться на пороге. Перекусить, ничего нет, а вот чаем угощу. Знала бы, что будут гости, приготовила бы ужин, а так не обессудь.

– Да ничего, бабушка, я привычный, – не зная чего, брякнул дед и замолчал – больше на ум ничего не шло.

– Да какая я тебе бабушка, когда сам, поди, мне ровесник, – прокаркала старуха и заулыбалась своим беззубым ртом. – Но за бабушку спасибо. Никто меня так ласково, милок, уже давно не называл. То каргой кличут, то старой ведьмой, а нет бы уважить старушку, язык не поворачивается. Да я и не обижаюсь, лишь бы не трогали и не плевали в душу, а называть это их дело. Вот доживут до моих годков, погляжу я на них…

– Давно это сколько? – решил поинтересоваться старик.

– Давно милок, давно. Я уже и счёт своим годкам потеряла. Не стой столбом, проходи к столу, – перескочила старуха с одного на другое, словно так и должно быть. – Сейчас будем пить чай, он у меня из особой травки, усталость как рукой снимет. А потом я тебе покажу, где лечь на ночь.

   Через тридцать минут, попив горячего травяного чаю, дед улёгся на топчан, один-единственный в доме (видно, на нём старуха и спала), а бабка, кряхтя и охая, полезла на печь.

– Погаси свечу, – прокряхтела она с печи, – у меня их осталось немного, надо беречь. Сам видишь, как далеко я живу от цивилизации, а проезжих тут бывает мало. Все норовят кругом леса ездить, видно, боятся дикого зверя. А тут из диких зверей я, да ещё зайцы с белками.

   Пришлось старику вновь подниматься и топать к столу, где стояла свеча. Задув, он на ощупь поплёлся к своему месту, куда определила его старуха. Хорошо, хоть мебели немного, а то запнулся бы и грохнулся об пол.

   Пролежав с открытыми глазами некоторое время, перебирая в голове увиденное и услышанное за сегодняшний день, он задремал. Ведь за день, проведённый в телеге, кости его болели, словно по ним кто-то долбил колотушкой. Не успел старик закрыть глаза, как провалился в глубокий сон без сновидений.

   Ночью старика что-то разбудило. Открыв глаза, он скорее почувствовал, чем увидел, что рядом с ним кто-то стоит и дышит.

– Кто здесь? – ещё ничего не понимая, спросил он и услышал свой же голос, как в тумане. Звук голоса терялся в пустоте, а до него доносились одни обрывки, из которых ничего нельзя было понять. Но в ответ было одно лишь сопение.

– Кто здесь? – вновь закричал дед.

   Но больше ему ничего не дали сказать. Чья-то рука опустилась на его лицо и зажала рот. И только это произошло, на старика кто-то запрыгнул и, усевшись ему на груди, придавил к топчану. От этого у него перехватило дух, не вздохнуть, не выдохнуть. Да и пошевелиться он не мог, все конечности, и само тело словно парализовало.

   Убрав руку, старая ведьма (когда она склонилась над его лицом, дед разглядел её) прильнула своим беззубым ртом к его открытому в крике рту и стала высасывать из него воздух вместе с душой. Так и не пошевелившись, старик продолжал лежать, хлопая глазами, пока не отдал богу душу. Скорее всего, не богу, а дьяволу в старушечьем обличии или кто там она была. Этого старик уже никогда не узнает.

   Через пару минут с мёртвого старика спрыгнула не старая сгорбленная старуха с седыми растрёпанными волосами, а молодая девица с роскошной рыжей шевелюрой. Выпив жизнь старика до дна, старая ведьма превратилась в красивую девушку. Но в душе она по-прежнему оставалась старой, с чёрным, злобным сердцем, старухой. Вместе с приобретённой красотой преобразился и её покосившийся домик. Теперь вместо развалюхи рядом с лесной дорогой стоял большой новый дом.

   Взмахнув роскошными рыжими волосами, ведьма засмеялась и пошла в пляс. На её громкий смех из леса донёсся жуткий, душераздирающий вой оборотня.

– Я иду к тебе, милый, – произнесла девица и выскочила в ночь.

   Глава 2

   Прошло больше ста лет, как в Чёртовом лесу (так прозвали этот странный лес местные жители) странным образом пропал человек.

   Проезжая напрямик через лес (решив сократить расстояние), пропал старик. Больше года жители окрестных деревень и охотники искали его, но ни человека, ни лошади, ни даже телеги не нашли, как сквозь землю провалились, или уволок чёрт. Недаром этот лес прозвали Чёртовым.