Черным летом

Встреча с Матюхиным становилась все более и более реальной, и нам пришлось уже вплотную заняться подготовкой к ней.

Мне нужно было срочно войти в роль тайного эмиссара эсеровского ЦК и подготовить «доклад», к которому, как говорится, ни один эсеровский комар носа не подточил бы. А ведь Матюхина окружали опытные эсеровские командиры и комиссары.

Я закрылся в одной из комнат и положил перед собой на столе походные тетрадки, в которые записывал все, что могло пригодиться в повседневной политической работе с бойцами и командирами бригады.

Что же мне было известно об этой партии — партии социалистов-революционеров?

Партией крестьянской мелкой буржуазии, мелкособственнической партией назвал Владимир Ильич эсеров, всегда отличавшихся половинчатой позицией. Главное их «преимущество» состояло в свободе от теории, а главное искусство — в умении говорить, чтобы ничего не сказать.

В дореволюционное время эсеры надеялись свергнуть самодержавие террором. Невежды в законах общественного развития и классовой борьбы, они не верили в революционные силы российского пролетариата и трудового народа, уповая только на револьверы и бомбы, на убийства высших сановников царской России и самого царя. Они, выходцы из промежуточных и неустойчивых слоев интеллигенции, всегда старались делать историю помимо масс и за массы.

В годы мировой войны эсеры быстро выродились в ярых оборонцев и фактически превратились в союзников самодержавия. А на следующий же день после Октябрьской социалистической революции они начали войну против Советской власти. Видный эсеровский деятель Гоц рука об руку с генералом Красновым поднял в Петрограде восстание юнкеров. Это было первое контрреволюционное восстание против Советской власти. За ним последовали другие… И не было, наверное, ни одного антисоветского заговора или мятежа, в котором бы не принимали участия эсеры — политические банкроты и авантюристы, которые, не краснея, продолжали громогласно именовать себя социалистами и революционерами.

Это они, эсеры, летом 1918 года подняли антисоветские мятежи в Москве, Ярославле и других городах. Это они, эсеры, убили крупнейших деятелей большевистской партии — Володарского и Урицкого и направили отравленные пули во Владимира Ильича Ленина. Это они, эсеры, продолжали ожесточенную борьбу с Советской властью даже тогда, когда белогвардейцы и иностранные интервенты были наголову разгромлены и выметены с нашей земли Красной Армией.

В начале тяжелейшего 1921 года они подняли мятеж в Кронштадте. И вот наконец еще одно черное, предательское дело в длиннейшем «послужном списке» эсеров — мятеж Антонова на Тамбовщине, мятеж, который мы должны в ближайшее время разгромить полностью.

Что же представлял собой главарь антоновского мятежа, которому до самого последнего времени служил бывший штабс-капитан Эктов?

Весной 1917 года, сразу после Февральской революции, в Тамбов возвратился с каторги и поступил в городскую милицию эсер Александр Антонов. Это была известная фигура в партии социалистов-революционеров. Выходец из мещан уездного городка Кирсанова, он после нескольких лет пребывания в классах местного реального училища был исключен за хулиганские выходки. Недоучившийся реалист быстро обрел родную стихию в партии эсеров и проявил недюжинные способности в группе террористов-«экспроприаторов». Как вспоминали позднее его друзья, занимаясь «идейным» разбоем в Тамбове и Саратове, Антонов помнил не только о партийной кассе, но и о собственном кармане. Сами эсеры писали, что в 1905 году Антонов отличался «наклонностью» к грабежу и разбою. Вскоре он «засыпался» на одном из «эксов» в Саратове и попал в тюрьму. Февральская революция позволила ему снова вынырнуть на поверхность бурной жизни того времени. Родина Антонова — Тамбовщина — давала большой простор для честолюбивых устремлений бывшего экспроприатора. Эсеры считали этот край — край сплошь земледельческий, с большой прослойкой кулаков и зажиточных крестьян — своей цитаделью, своей «вотчиной». Они уже давно свили здесь прочное гнездо. Даже деятельность известного сверхпровокатора Азефа, руководившего до революции всем эсеровским террором в России, не могла развалить и разложить тамбовскую организацию, которая выдвинула таких «столпов» этой партии, как Чернов, Вольский, Спиридонова. Крепкие эсеровские ячейки сохранились и после Октябрьской революции, перекрашиваясь для политической маскировки кое-где в ячейки большевистские. Эсеры решили изнутри подорвать Тамбовскую губернскую организацию большевиков. Они пробирались на ответственные посты и умышленно позорили в глазах крестьянства Советскую власть, творя всяческие беззакония и непотребства. Они саботировали хозяйственные мероприятия Советской власти, тащили и прятали все, что, по их мнению, могло бы пригодиться им в открытой борьбе с Советами. Использовать государственные ресурсы в интересах партии социалистов-революционеров и подготовляемого восстания — таков был тайный лозунг этих политических оборотней.