Черт-те что и сбоку бантик

– Именно!

– Ох, меня это уже достало! Так вот, Левочка, если спросят, говори, что чушь все это. У нас любовь началась больше чем через полгода.

– Может, у тебя. А я сразу просек, что он в тебя по уши… Еще когда насчет грима распорядился. Неспроста, думаю… А ты молодец!

– Чем же это?

– А ведешь себя правильно. Так, как будто ничего не изменилось и ты вовсе не жена генпродюсера…

Но тут Наташу позвал режиссер.

После четвертой съемки Наташа буквально рухнула в кресло к Левочке.

– Ради бога, снимай скорее грим, иначе сдохну!

– Устала, красавица? Что за козел этот Светланин! Зачем таких зовут?

– Откуда я знаю? Но я не думала, что так трудно будет.

Внезапно дверь гримерной открылась, и на пороге возник Кузьмин.

– Где тут моя жена? – громко сказал он. – Ох, Наташка!

– Глеб! – просияла она. – Что-то случилось?

– Да я был тут и решил сам тебя забрать.

– Глеб Витальевич, поздравляю! – проговорил Левочка.

– С чем это? – удивился Кузьмин.

– С замечательной женой!

– Принимается, спасибо, Лев! Ты скоро ее отпустишь?

– Еще пять минуточек.

– Совсем я тебя загнал, Наташка?

– Ничего, оклемаюсь, – счастливо засмеялась она.

– Глеб Витальевич, зачем звать таких, как Светланин? Он всю кровь из Наташи выпил.

– А что такое?

– Да придирался к каждому слову, ни на один вопрос толком не ответил, это Наташе-то, которая любого может разговорить. А этому, видать, и сказать-то нечего, звезда шоу-бизнеса, мать его!

– Он так настаивал, просто требовал, чтобы его позвали в шоу к Завьяловой, и еще Верещагин просил… – объяснила Наташа. – К тому же он производил вполне нормальное впечатление. Лева, скажи, это провальный эфир будет?

Мнение Левы Наташа очень уважала.

– Для тебя – нет, а для него – безусловно.

– Все, хватит о работе! – вмешался Кузьмин. – Поехали домой, жена!

Они попрощались с Левочкой и ушли.

Глеб Витальевич усадил жену в машину, пристегнул ремень безопасности.

– Глеб… Как хорошо, что ты приехал.

– Еще бы не хорошо! На целый час раньше увидел любимую женщину.

– Ох, как я люблю это словосочетание – любимая женщина, – сонно пробормотала Наташа. В машине рядом с Глебом она сразу расслабилась и закрыла глаза, чувствуя, что сейчас уснет… А завтра утром привезут Глашу, успела она подумать и уснула.

– Наташка, просыпайся, приехали!

Пока они ждали лифта, Наташа подумала: как странно, с Артуром я после съемочного дня долго не могла уснуть, а с Глебом сразу как-то расслабляюсь… Или просто я уже привыкла к этой работе, втянулась, и Глеб тут не при чем? Да как же ни при чем? Просто Глеб меня по-настоящему любит, и ощущаю это всем своим существом.

– Аська уже давно спит! – сообщил им Леня. – Наташ, ты очень устала, да?

– Не то слово! У тебя все в порядке, Лёнечка? Никакая помощь не требуется?

– Вообще-то в H-молльной Шопена одно место никак не получается! Поможешь?

Наташа рассмеялась.

– Уел!

Леня огляделся и, убедившись, что отца нет поблизости, прошептал:

– Наташа, мне и вправду нужна твоя помощь! Ты завтра с утра дома будешь?

– Буду.

– Тогда и поговорим.

– Ленечка, это что-то плохое?

– Думаю, что для меня наоборот, хорошее… Ты не волнуйся, Наташ, ничего не случилось, просто жизненный вопрос.

– А папа знает?

– Пока нет, но я хочу сначала с тобой поговорить.

– Хорошо!

– Тогда спокойной ночи!

– И тебе тоже!

– Наташ, куда девалась твоя фотография с моего стола?

– Ох, Глеб, это я случайно уронила и сломала рамку. На днях куплю новую.

И суп после съемок Наташа теперь тоже не ела, даже не хотелось. Только простоквашу с корицей.

Утром Наташа накормила завтраком мужа и дочку. Сегодня Глеб Витальевич сам повез Аську в школу.

– А Ленька что, дрыхнет? И ты почему не ешь ничего?

– А я с Леней поем. Ему сегодня позже надо.

Едва дверь за отцом захлопнулась, на кухню явился Леня.

– С добрым утром, Наташа!

– Привет, садись, будем завтракать. Я тебя ждала.

– Спасибо, Наташ, тут такое дело… я вдруг понял, что, наверное, не хочу становиться профессиональным музыкантом.

– Здрасьте, приехали! С чего это?

– Я точно знаю, что я отнюдь не гений, а становиться очередным средним пианистом не хочу.

– А с чего ты взял, что ты не гений? Уже одна эта мысль свидетельствует о некой незаурядности.

– Может, о незаурядности мышления в пятнадцать лет, но отнюдь не о незаурядности музыкальных способностей.

– Вон как загнул! Ну хорошо, а кем ты хочешь быть?

– В том-то и дело, что я еще не определился!

– Ты намерен бросить школу?

– Да.

– И где ты думаешь определяться?

– Для начала, наверное, лучше пойти в обычную школу… И к ее окончанию может я что-то для себя найду. Я только боюсь, что папа начнет кричать, давить на меня… А может уехать к Юрке? Пожить в Англии, там определиться?

– Нет, это неправильно.

– Почему?

– Юра там очень занят, ему незачем взваливать на себя ответственность за братишку. Это раз. Во-вторых, ты хочешь учиться в английской закрытой школе?

– Нет, ни в коем случае, это не для меня.

Наташа внимательно посмотрела на мальчика.

– Лень, скажи, ты устал от музыки?

– Пожалуй, да. Устал. Надоело все время тянуться куда-то… стремиться побеждать, участвовать в конкурсах…

– О, тогда я знаю, что тебе делать!

– И что?