Черта

— Во время Второй мировой он каким-то образом попал сюда. Документов на него нет, даже и не знаю.

Пулемет на вид был в отличном состоянии. Свежие следы краски и оружейного масла. По всей видимости, директор не просто пыль с них счищает. Может, стреляет иногда?

Несколько секунд мы с директором молча смотрели на эту механическую машину смерти. Первым отозвался я:

— Что ж, Анатолий Яковлевич, все это очень интересно, но мне, пожалуй, пора, я обязательно зайду к вам еще.

— Да, конечно, можете не идти через все эти коридоры, пройдите прямо в эту дверь, а затем направо. Это черной вход, он всегда открыт. — Да что ж за идиот? И все выходы у него открыты. Хорошо, видимо, в этой деревеньке жить. Не ворует никто, не обманывает даже.

— Спасибо за интересную экскурсию.

— Не за что, вам спасибо! Кирилл! — окликнул меня директор музея, когда я уже почти вышел из зала. — Вы надолго у нас?

— Относительно.

— У города скоро день рождения. Мы закупили много пиротехники. Оставайтесь.

И снова я мысленно бью себя по лбу.

— Что я, салютов не видел никогда? Так или иначе — спасибо.

Когда я добрался до мотеля, солнце почти село. Чтобы успеть до заката, я немного срезал путь, так что оказался не у главного входа, а позади здания. Здесь, на заднем дворе, скрытый от всех стоял старый дуб. В флоре я особо не разбираюсь, но могу поклясться, что дубу больше сотни лет. Это было большое и величавое дерево, странно, что в окна отеля его не видно, видимо, окна из моего номера выходят на другую сторону.

Как и у музея, в отеле имелся черный ход, но, к несчастью, он был закрыт, так что мне пришлось идти к парадной.

Как и вчера, у стойки администрации меня встретил недовольный старик. Я дал ему девятьсот рублей, продлив номер еще на три дня. Надеюсь, за это время я смогу найти работу, иначе по истечении времени я буду спать в сломанной машине.

— Не хочешь сыграть в шахматы? — раздался за моей спиной женский голос. Это была та самая дама, что помогла мне утром.

— Хорошо играешь?

— Вот и узнаешь, — усмехнулась она моему вопросу.

Мы сели в холле напротив друг друга в небольшие кожаные кресла.

— Мое имя ты уже знаешь, как насчет твоего?

— В моей работе не раскрывают настоящих имен. Зови меня Агнесс, — она достала из своей сумки пачку тонких сигарет, вытащила одну и закурила.

— Второй раз ты заинтересовываешь меня своей работой.

— Как будут деньги, я готова показать, что умею.

— Массажист-психолог?

— Точно. — Шахматы были ручной работы. Не самые дешевые в своем качестве, но видно, что автор, сделавший их, страдал от творческого кризиса. По крайней мере, так мне показалось на первый раз.

— Черные или белые?

— Белые. — Агнесс затянулась и выдохнула дым от сигарет в сторону. Утром я был немного не выспавшийся, и потому понимать, что за женщина передо мной, мне не хотелось. А зря. Она была странно — симпатична. Почему странно? Вот такая ассоциация пришла в голову. Учитывая, что я больше интересуюсь работой, нежели женщинами, услышать от меня «симпатичная» — большой комплимент. Если говорить более объективно, то Агнесс была женщиной средних лет, или, правильнее сказать, девушкой примерно моего возраста, с карими глазами, светлыми короткими волосами. Присматриваясь к ней, я начинал понимать, что в ее поведении и взгляде есть некая магия.

Мы молниеносно обменялись первыми ударами. Я забрал у нее слона, а она моего коня. Честный обмен. Почти.

— Где твой дом, Кирилл? — неожиданно спросила Агнесс, разбавив тишину этим вопросом.

— Дорога — мой дом.

— Хорошая песня. — Мы обменялись взглядами. Она язвила?

Еще несколько фигур с обеих сторон отправились в коробку. Она неплохо играла для человека со странной работой…

— Мат.

— Что? — Ее глаза сделались большими и круглыми от удивления. Она явно не ожидала мата ладьей.

— Мат, говорю.

— Да пошел ты. — Она встала, быстро собрала оставшиеся фигуры в коробку, яростно затушила сигарету о пепельницу и ушла.

— Нужно уметь проигрывать, — сказал я вслух, а про себя подумал, что такая обида на незнакомого человека — довольно странное поведение.