Черта невозврата

– Но баллон сам бы не открылся. Кто-то же распылил газ?

– Баллон сам бы не открылся. Сработал таймер. Вот видишь, изолентой привязано устройство. Это простейший электронный таймер, присоединённый к механизму с бойком. Выставляем таймер. В заданное время он срабатывает. Электрический затвор убирает ограничитель и боёк под воздействием пружины пробивает тонкую стену алюминиевого корпуса баллона. Вот, видишь, он остался в этом положении.

– Да. Всё просто. Но почему таймер не выставили на то время, когда мы сюда летели? Это же проще.

– Вот! Зришь в корень.

Винсент, икнув:

– Академик!

Сурганов:

– То, что таймер сработал после нашего взлёта, говорит о многом. Во-первых, это указывает на тот факт, что устройство было установлено уже в Барнео.

Винсент:

– Но почему не в Москве?

– Во-первых, в Москве самолёт тщательно обыскали. Я сам ещё раз обошёл здесь всё после того, как ребята из нашей Службы безопасности прошмонали его вдоль и поперёк. И в тот кармашек я точно заглядывал. Ничего там не было. Во-вторых, злоумышленнику, если бы он пронёс устройство ещё в Москве, не было смысла рисковать и устанавливать таймер на время вылета самолета из Арктики. Мы пол седьмого утра вылетали из Москвы. И только в шесть вечера должны были возвращаться обратно. За столь долгое время устройство могли обнаружить. Или, к примеру, самолёт мог вылететь позже. Что и произошло. В Москве он выставил бы таймер на два часа и наш самолет не долетел бы до Барнео. Всё говорит о том, что бомба была заложена на льдине. Здесь нет ни рамок металлоискателей, ни досмотра, ни проверки самолёта. При этом человек считал, что мы вылетим в шесть, а не в семь часов.

Александр:

– Почему?

– Мы вырубились ещё во время взлёта.

– Почему тогда мы летим? Кто управляет самолётом?

– Автопилот.

– Не понял. Вы же говорите, что бомба сработала на взлёте?

– Лётчики закрыли дверь перед вылетом. А двери здесь достаточно герметичные. Поэтому, как я считаю, пилоты успели вывести самолёт на режим автопилотирования.

Амалия:

– Может они ещё живы?

– Вряд ли.

– Почему вы не проверили живы они или нет?

– Дверь закрыта. Я стучал и звонил. Никто не отзывается. Она бронированная. Её так просто не сломаешь. И не откроешь, естественно. Я там провозился, пытаясь разобрать перегородку рядом с дверью.

Агнесса:

– Может они очухаются?

– Будем надеяться. Хотя шансов мало.

– Почему?

– Слишком много времени прошло. Если бы кто-то из них пришёл в себя, это было бы ещё в первый час полёта.

Марий:

– Но кто? Кто мог пронести устройство после посадки на Барнео?

Мала:

– Самолёт был на виду.

Телохранитель:

– Во-первых, был праздник. Никто особо не наблюдал за теми, кто входит и выходит из самолёта. Во-вторых, это сделал тот, кто заранее знал о предстоящем путешествии. Не таскал же он с собой бомбу всегда, на всякий случай. Это спланированное преступление. Бомбу, скорее всего, заложил тот, кого мы все знаем. На кого мы не можем подумать. Или нанятый человек из тех, кто прилетел на другом самолёте. Вас я исключаю из списка подозреваемых. Для вас этот полёт – сюрприз. Себя тоже, по понятным причинам. Кто остаётся?

Вернулся Стас:

– Вот, два комплекта белья. В каждом простыня и пододеяльник.

Александр, вскакивая:

– Остаётся вот этот урод!

Он тут же сел обратно, согнувшись пополам от удара в солнечное сплетение.

Сурганов грозно произнёс:

– Я тебя предупреждал!

Все соскочили с мест и стали кричать:

– И кто тогда?

– Вы не имеете права!

– Почему вы его не арестуете?

– Кроме него никто не мог!

Толпа стала напирать на Сурганова. Дело могло дойти до самосуда.

Телохранитель вытащил пистолет, держа его стволом вверх:

– Молчать! Скажи, стюард. Во время стоянки кто-нибудь из посторонних заходил в самолёт?

– Э-э-э… Лётчики со второго самолёта приходили посмотреть.

– Всё! Слышали? Есть и другие подозреваемые. Всем сесть. Сесть, я сказал!

Молодежь, покорившись силе, уселась по своим местам.

– Сейчас я со стюардом пойду искать способы, чтобы попасть в кабину. Мне нужен помощник, который знает самолёт лучше вас. А вы, заверните в простыни покойников и отнесите их в хвостовой багажник. Да приберитесь тут хоть немножко. Самим не противно?

Когда они ушли, Винсент сразу предложил:

– Надо помянуть усопших!

– Правильно! – поддержал его Саша, – Жалко Фимку! Весёлый был парень!

– Что же ты жалостливый такой бросил его? – раздраженно спросила Мала.

– Я тут при чём? Я сам был в миллиметре от смерти.

– Давайте выпьем! – Винсенту не терпелось.

– Давайте сначала покойников перенесём, – парировала ему Амалия.

– Зачем? Когда разобьёмся, им будет без разницы, где они лежат, – Саша уселся за стол. – И не только им. Нам тоже.

– Скотина! – прошипела Мала. Остальные девушки молча высказали ей свою солидарность.

– Вы идите! Заворачивайте пока. А мы с Саней потом придём и перенесём, – Винсент взялся за бутылку.

– Не терпится? Жрите, скоты, свой виски, – Амалия демонстративно развернулась и ушла в хвост самолёта.

Александр проводил её взглядом:

– Ну и скатертью дорога.

– Что сидим? Рюмку давай! А то правда разобьёмся. И бутылки тоже грохнутся. Тогда поздно будет, – по-чёрному пошутил его собутыльник.