Черта невозврата

– Пу-у-у! Пойду накачу. Чего смотрите? Имею право! Я Виолу вытащил с того света!

Саша:

– И я с тобой. Правда меня мутит жутко. Но говорят, что водка даже от радиации помогает.

Марий:

– Тут рецепт прост. Водка с перцем – от простуды. Водка с солью от отравления. А просто водка – от нервной действительности.

Саша:

– Так пойдём с нами.

– Нет. Я пас. Кто-то же должен в такой ситуации быть трезвым.

– Пошли, Саня. Наши головы всё равно годятся только для того, чтобы в них было ротовое отверстие для горячительных напитков.

– Классно сказал. А думает за нас пусть Марий.

Амалия:

– Настю бросаешь? Не долечил ещё девчонку!

– У меня Есения есть. Я ей предложение делал.

– Дурацкие шутки!

– Мала! Что не так? Сама не можешь Насте помочь?

Девчонки стали возмущаться желанию парней выпить. Самолёт был маленьким. В середине салона, где собственно и стоял накрытый стол, были хорошо слышны их злые реплики.

Саша, протирая салфеткой чью-то рюмку:

– Вот пример американской гениальности и продуманности. Мы летим в одном, так сказать салоне, с неприятными нам людьми. Какие проблемы? Нажимаем кнопочку, – он протянул руку назад и нажал кнопку на выдающейся из фюзеляжа перегородке, – и герметичная выдвижная дверь выезжает из полости. И вот мы летим в отдельном комфортабельном салоне не менее комфортабельного самолёта.

Прозрачная дверь закрылась и возмущения девчонок тут же перестали быть слышны.

– С чего начнём?

– Саня, я тут уже начал пить неплохой коньячок. Коней, в смысле коньяк, на переправе не меняют.

Сашка хлопнул и потёр ладоши:

– Так! Вот этот что ли?

Он потянул руку к бутылке «Реми Мартина».

– Вы русские только водку пить можете. Всё уже пропили, но никак не унимаетесь, – на другой стороне прохода уютно развалился в кресле Грэг. Его ноги в мокасинах из крокодиловой кожи лежали на столике.

– Да иди ты. Можно подумать, что американцы не пьют.

– Они пьют. Но они пьют культурно. И только качественные напитки. Но не как вы, всякое дерьмо.

Саша, вечно защищавший везде американский образ жизни, аж замер с бутылкой в руке:

– Чего?

– Что слышал. Вы, русские, неполноценная нация.

– Винс, ты понял? А я ему выпить хотел предложить.

– Ты прочитай, что на бутылке Реми Мартин написано: «Изготовлен из коньячных дистиллятов возрастом сто и более лет». И дай ему прочитать.

Саша всхохотнул:

– Он не умеет по-французски читать. Он только свой язык знает. На нём написаны названия его любимых изысканных блюд: «гамбургер», «хотдог», «чизбургер». Высокая американская кухня.

Грэг вспылил, от волнения его акцент усилился:

– Американцы – это оплот демократии. Современная цивилизация держится на них. А русские – это дикари, которые считают себя сильными только потому, что они не умеют жить нормально. Россия – это империя зла! Русские не имеют морального права на существование в цивилизованном обществе.

Парни опешили:

– Сань, ты понял хоть что-то?

– Понял. Нас здесь поливают грязью. Или это прикол такой?

– Мы ему отвесим люлей сейчас? Или после того, как выпьем?

– Ну его! Наливай!

Они выпили.

Саша:

– Хороший коньяк. Я даже в отравленном состоянии способен это оценить.

Грэга спокойствие ребят только раззадорило:

– Только Россия способна плодить отбросы, единственная мечта которых напиться и набить кому-нибудь морду.

– Не-е. Чего он до нас прицепился? Мы его не трогали, – пробурчал закусывая Винсент.

– У России нет исторического будущего. Чтобы иметь право на существование, вы должны день и ночь каяться в своих грехах.

Саша:

– Нормальненько! Парень сидит в российском самолёте, имеет русскую невесту, его страна разбомбила в пух и в прах полмира. И он нас призывает каяться. Винс, наливай! Что-то меня не вставляет.

– Это американский самолёт!

Ребята выпили. Саша, не закусывая, с облегчением выдохнул из себя воздух и после этого возразил Грэгу:

– Нет, это русский самолёт. Русские его купили – значит русский. Мы его за свои деньги купили. Вы взяли наши деньги, заработанные здесь в России, за этот самолётик. Значит –теперь это наш самолёт. Винс! Мне реально стало лучше.

– Вы пьёте французский коньяк на американском самолёте. А изображаете из себя нацию, которая, якобы, может называться великой. А сами вы ничего не можете сделать. Даже балалайки у вас кривые получаются.

Винсент:

– Дорогой наш Великий всемирный демократизатор. Если мы можем себе позволить покупать ваши самолёты и коньяк, – значит не всё так уж плохо, как ты нам рисуешь!

– У русских нет морали!

– Саня. Ну его! У него последствия посттравматического синдрома. Наливай по третьей и покушаем немного.

– Знаешь, Винс, я, видимо, сильней тебя отравился. Пить уже могу, а кушать – точно пока нет.

– А я пережил газовую атаку, сидя на толчке. Меня бог уберёг.

– Приспичило?

– Не знаю, я там спал!

– А! Так ты же с нами даже на полюс не летал!

– Полюс? На Калимантане? Ты чего?

Саша не удержался от смеха:

– Точно, ты же ещё по пути в Барнео вырубился. Ничего и не знаешь поэтому.

– Чего?

– Что Барнео – это такой аэродром на льдине недалеко от Северного полюса.

Винсент присвистнул:

– Неожиданно! За это надо выпить! Наливай!

– Нация пьяных рабов!