Черта прикрытия

— Это несколько более необычно. Тем не менее, повторюсь, мне кажется, что для ваших нужд вполне хватило бы и таксиста, если только человек, намеченный вами в жертвы, не может быть доставлен сюда никаким иным способом, кроме как только на военном корабле. На военном корабле Культуры, оснащенном по последнему слову техники, хотел бы я отметить без ложной скромности. Мне отчего-то вспомнилось выражение «убить двух зайцев». — На губах его возникла ледяная усмешка. — Я также полагаю, что вы поступаете не совсем так, как вам бы следовало в сложившейся ситуации.

— Ко мне должны приставить эскадрона.

— Ага, так, значит, вы оказались такой идиоткой, что позволили кому-то догадаться о своих намерениях.

Он нахмурился.

— Дорогуша, могу ли я позволить себе предварительный вывод о том, как плохо такие сведения согласуются с естественным предположением, что ваши злодейские планы строились, исходя из определенного уровня ловкости, сметки и, не побоюсь этого слова, интеллекта? Мои, уж поверьте, крайне ограниченные способности к сопереживанию остаются в бездействии.

Он снова повернулся к Джоличчи.

— Джоличчи, ты кончил мешать себя с грязью или на полном серьезе вознамерился…

— Тот, кого я хочу убить, — самый богатый человек в мире, самый богатый и могущественный человек во всей моей цивилизации, — сказала Ледедже, и в голосе ее прорвалось отчаяние.

Демейзен с хитрым прищуром посмотрел на нее.

— В какой именно цивилизации?

— В Сичультианском Установлении, — сказала она. Демейзен фыркнул.

— Опять-таки, — ответил он, — это говорит не так много, как вам бы хотелось думать.

— Он убил меня, — сказала она, прилагая отчаянные усилия, чтобы голос оставался ровным. — Замучил меня своими руками. У нас нет душехранительниц, но меня спасло то обстоятельство, что корабль Культуры Я так считаю, это я внедрил нейросетевое кружево в мою голову десять лет назад. Меня ревоплотили только сегодня.

Демейзен вздохнул.

— Все это очень мелодраматично. Ваша кровная месть могла бы лечь в основу потрясающего сценария голодрамы. Когда-нибудь. По счастью, лишь в далеком будущем. Напомните мне, чтобы я перемотал вперед и пропустил ее. — Он тонко усмехнулся. — Вы бы не хотели попросить у меня извинений?

Он поглядел на парочку юношей, ранее вынужденных уступить места Ледедже с Джоличчи. Те подтянулись к месту действия и наблюдали за происходящим с тихим торжеством.

Джоличчи тяжко вздохнул.

— Прости, что я отнял у тебя время, — сказал он, вставая.

— Надеюсь отплатить тебе сторицей, — сказал Демейзен с неискренней усмешкой.

— Я говорил с госпожой Юбрек, прежде чем…

— А я — нет, — сказал Демейзен, поднимаясь из-за стола. Ледедже сделала то же самое. Он повернулся к ней, приложил золотистую курительную трубку к мертвенно-бледным губам и с усилием затянулся.

— Удачи в поиске извозчика, — сказал он, глядя на девушку, и выдохнул дым.

Потом вдруг расплылся в улыбке и ткнул оранжево-красным горящим кончиком трубки в раскрытую ладонь свободной руки. Что-то явственно зашипело. Тело аватара пробила дрожь, но лицо оставалось бесстрастным.

— Что, опять? — сказал он, непонятно к кому обращаясь, и поглядел на темное пятно выгоревшей кожи на своей руке. Ледедже уставилась на него, раскрыв рот.

— Не переживайте, я ничего не почувствую, — он усмехнулся. — Это все придурок внутри меня. Опять выпендривается.

Он постучал пальцем по виску и снова улыбнулся.

— Понимаете, дело было так: бедный идиот выиграл своеобразный конкурс на должность корабельного аватара сроком на сто дней, год или что-то в этом роде. Разумеется, никакого контроля над другими телами или вооружениями корабля, но — полный спектр переживаний. Чувственных ощущений, например. Должен отметить, что он чуть из трусов не выскочил от радости, когда узнал, что на предложение хостинга в его теле откликнулся суперсовременный военный корабль. — Улыбка стала еще шире. Теперь она больше походила на ухмылку. — По всей вероятности, он не был особенно внимательным слушателем на лекциях по психологии. Так что, — продолжал Демейзен, подняв к лицу руку с перевязанным пальцем и внимательно изучая его, — я не мог упустить представившейся возможности и решил поучить бедного придурка уму-разуму. Особенно впечатлительные люди могли бы назвать это пыткой.

Он приложил другую руку к перевязанным пальцам и с силой надавил. Тело аватара опять сотряслось.

Ледедже обнаружила, что морщится от фантомной боли.

— Вот видите? — довольно сказал Демейзен. — Бедный идиот бессилен остановить меня. Он терпит боль и выносит уроки на будущее. А я… я, пожалуй, ловлю кайф.

Он посмотрел на Джоличчи и Ледедже.

— Джоличчи, — произнес он с притворным беспокойством, — ты что, обиделся? Так нехорошо.

Он покивал и довольно прищурился.

— И мне нравится, как ты выглядишь, уж поверь, — продолжил он. — Тебе идет это кислое выражение опозоренного идиотика.

Джоличчи промолчал.