Черта с два!

Потом вернулась в прихожую. Она была узкой и довольно тесной из-за стоявшего вдоль стены шкафа. Между ним и входной дверью оставалось небольшое пространство, в котором я могла устроиться почти с комфортом. Но напрягаться раньше времени не стоило: Левицкий Сергей Юрьевич, которого я ожидала, мог вернуться ночью или под утро, так что я устроилась в кухне на табуретке и немного поразмышляла о своей жизни. Попыталась припомнить, не было ли в моем роду сумасшедших. Выяснилось, что родственные связи прослеживаются на весьма ограниченное число поколений и достоверно определить, были психи или нет, возможным не представляется. И тут под окном дважды свистнули. Нет, до конца сумасшедшей я все-таки не была, потому что вскочила и вроде бы собралась бежать. Сердце забилось так, что мои многострадальные ребра, казалось, должны треснуть и разлететься осколками. Я мгновенно покрылась гусиной кожей и отчетливо клацнула зубами. «Вообще-то я очень храбрый, — сказал Труляля. — Только сегодня у меня голова болит». Я заставила себя сделать шаг в сторону прихожей, и оцепенение прошло. На ходу проверив пистолет, я заняла позицию между шкафом и дверью.

Щелкнул замок, Сергей Юрьевич вошел в квартиру, захлопнул дверь, включил свет и даже успел сбросить один ботинок, когда в затылок ему уперлось дуло пистолета и я сказала:

— Встань к стене, руки наверх перед собой.

— Привет, шлюха, — хмыкнул он, но встал, как я велела. — Ну, поставила меня раскорякой и что дальше? В затылок выстрелишь?

— Выстрелю, — утешила я его.

— Слабо. С перепугу ты пальнуть можешь, а вот так… — Он засмеялся. — А вот так — слабо. Книжки читать любишь? Знаешь, наверное: в затылок стрелять неблагородно.

Парень тянул время, а я в узкой прихожей была беспомощна: если расслаблюсь хоть на мгновение, у меня не останется никаких шансов. Он это знал, и я это знала.

— Только дурака не валяй, — посоветовала я. — Потому что я выстрелю.

— Врешь, как падла, — ответил он. — Слабо. Катись отсюда. И побыстрее. А когда мы встретимся…

— Заткнись, — перебила я, — и отвечай на вопрос. Не ответишь, на счет «три» выстрелю. Кто был в сауне с Татарином? Ты его дружок, должен знать.

— Ах, вот оно что, — засмеялся он, чуть-чуть сдвинув по стене руки. — Тоскуешь по подружкам? Очень трогательно, очень. Ты случайно не лесбиянка? Среди шлюх такое случается.

— Я тебе задала вопрос, придурок. — И начала считать:

— Раз, два…

— Я там был, — радостно сообщил он. — Я и Татарин. Классно повеселились. Ну что, шлюха, выстрелишь?

Он повел головой с намерением повернуться ко мне, надеялся выбить пистолет, а может, мне это только показалось, или того хуже — я просто нашла повод нажать на курок? Потом я много думала об этом, что же тогда произошло в прихожей? Наверное, истина, как всегда, где-то посередине: он приготовился к нападению, я испугалась, и повод нашелся… В общем, я выстрелила.

Выстрел был как раскат грома. Я зажмурилась, шагнула влево, открыла дверь и сделала два шага к лестнице вниз, на ходу бросив пистолет рядом с трупом. Торопливо вышла из подъезда и услышала:

— Сюда, — голос шел из кустов.

Гаврош сидел в траве и сторожил мою обувь. Сунув ноги в кроссовки и сняв перчатки, я взяла его за руку и, выбравшись на тротуар, спокойно пошла по улице в направлении перекрестка. Вечерняя прогулка женщины с ребенком. Трогательно до слез. Щеки стали мокрыми, и я вытерла их рукавом. А впереди нас несся разбойничий свист.

Через двадцать минут все собрались в парке. Денис посмотрел на меня с едва сдерживаемым страхом, а я в ответ улыбнулась.

— Что дальше? — по-деловому спросил Котя. Я изложила свой план. Они слушали внимательно, а я отказывалась верить в реальность происходящего.

— Сбор завтра в семь утра, — подытожил разговор Котя, и мальчишки исчезли в темноте.

Мы с Денисом направились пешком к автостоянке, где несколько дней стояла наша машина. Денис был задумчив.

— Саш, а почему не сделать, как сегодня, не войти в квартиру…

— Второй этаж.

— Там дерево рядом, вполне можно…

— Денька, — вздохнула я, — мы о чем с тобой говорим?

— Что? — не понял он.

— Ничего. Второй раз мне не повезет. Узнав о смерти дружка, Татарин будет осторожным. И близко к себе не подпустит.

— А как же тогда… — растерялся Денис.

— Стрелять надо с приличного расстояния и наверняка…

— А ты попадешь?

— Из пистолета — нет. Нужна винтовка.

— Саша, — испугался он, — где же мы винтовку-то возьмем?

— Возьмем, — заверила я.

Через час мы подъехали к симпатичному особняку на одной из тихих улочек старого города. Дом тонул в темноте небольшого парка, именно парка, а не сада, потому что росли здесь березы и ели, и хоть было их немного, но возникала иллюзия большого пространства, уединения, что очень ценил хозяин особнячка. Сам он давно отсутствовал, но за домом приглядывали соседи напротив, так что следовало соблюдать осторожность.

Я подъехала к дому со стороны переулка и укрыла машину за новеньким срубом. Кто-то из соседей затеял строительство, судя по всему, ставили баню.

— Чей это дом? — зашептал Денис.