Черти-Ангелы

Я не могла отвести от тебя взгляд. Мы же столько не виделись! И уходить не хотела – я могу дрова подносить. Или в поленницу складывать. Или воды подать. Я и пилить смогу, правда, только научите! Только бы рядом быть. С тобой. Но бессердечные Лена с Алинкой увели меня из курятника буквально за ухо. Пойдём, говорят, картошки пожарим. Надо кормить работников, а не смущать. Приготовили. Собрались вернуться – на лавочку вызвали. Идите, сказала Лена, там ещё приехали. Помощнички или женихи, уж не знаю. Вышла. Алинка задержалась в комнате у зеркала: без марафета – никуда.

Ба, знакомые всё лица и Димка в их числе. Хотела быстренько поздороваться и смыться, так сосед снова с претензиями. Мол, зря я от него отказалась. У него и мотоцикл лучше, и ростом он повыше, и покрасивше, и живёт поближе.

– И язык подлиньше, – пробормотала я. Ведь он вроде шутит, а глаза – злющие.

– И вообще я парень свободный во всех отношениях, не то что некоторые, – сказал Димка в конце, – никаких проблем. А тебе Малая косы повыдёргивает, как узнает, что ты рядом с ним крутишься, – и на твой мотоцикл указывает.

– Что?!

– Что слышала! – «Ява» взревела и унесла своего владельца прочь, смешав меня с пылью.

Я опустилась на лавочку. Улыбка застыла мерзкой гримасой. Содрать бы её с кровью! Закрыла руками. Осень из танцующей в листьях девчонки превратилась вдруг в плачущую дождём старуху. Нет! Ты не мог так со мной поступить. Кто угодно, но не ты, я не верю!Подхватилась, чуть не сбила с ног Алинку, смерчем пронеслась по двору к курятнику. Хлопнула калиткой. От неожиданности ты уронил дровину, а Славка в удивлении обернулся.

– Кто такая Малая?

Ты было нагнулся, и тут же выпрямился.

– Малая? Алёна, что ли?

– Тебе видней!

«14 октября.

Иногда жалею, что встретила Его, Дневник! Жила себе тихо, никого не трогала, любила там кого-то безответно, стишки писала. Никаких потрясений! А с ним столько эмоций за каких-то пару месяцев получила, сколько за всю жизнь не было, ужас!

Спокойная, как в море штиль,

Прозрачная – водой в ладони.

До горизонта сотни миль

Скрывает глубина её агонию.

И что цунами породит —

Взметнутся волны и закроют небо,

Разрушат цветочный парадиз —

Мне угадать, понять – ах, мне бы…

Этот стрекозёл, Димка, наговорил гадостей, я думала – умру. Так стрёмно стало на душе! И даже разбираться пошла, уму непостижимо! Чтоб я пошла что-то выяснять? Когда такое было? А, главное, какая буря в душе поднялась, аж сама себя испугалась! И какое же счастье, что это – буря в стакане! Страшное слово «Малая» – никогда не забуду! Дама оказалась крестницей Его матери. Живёт по соседству в переулке. Мужа у неё посадили летом. Вот и ходят все ей помогают. Ну, вот как Лене сегодня с дровами. И вообще, она старая, эта Малая-Алёна – ей целых 23 года! Что было в моей куриной башке, когда я слушала Димку!».

Он, кстати, на дискотеке нашёл нас. Извинялся – пошутил неудачно. А мне как королю из «Обыкновенного Чуда» – то ли музыки, то ли цветов, то ли зарезать кого-нибудь хочется теперь. Ладно. Разобрались, успокоились. Ночь поцелуями всё исправила, и луна стыдливо за тучи спряталась, глядя на нас. Ну, думала, воскресенье без потрясений случится. Как же.

В обед выползли с Алинкой на улицу. Сонные, как осенние мухи. Тут радость нечаянная – Оксана с Аней приехали, подружки по лету. Я перезнакомила девчат, принялись болтать о всякой всячине. За разговором не заметили, что к нам подошла незнакомая женщина. Остановилась рядом – руки в боки.

– На Солоху похожа, – шепнула Алинка.

– На Аксинью, – не согласилась я.

Мы с любопытством уставились на неё.

– Здорово, дивчата.

– Здрасьте, – почти одновременно ответили.

– Як дила?

– Нормально, – продолжали мы нестройным хором, переглядываясь.

– Прям водевиль какой-то, – едва слышно прокомментировала Алина.

– Вторая часть Марлезонского балета, – подтвердила я, памятуя, что первая часть произошла вчера. И, скажем честно, так себе выступление артистов, на троечку. Вот пена!

– И хто из вас горожанки?