Черти поневоле

Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.

— Не по климату, — пробормотала она. — Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?

За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.

— Здравствуй, бабуля! — сказали братки, светясь, как привидения.

Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.

— Что это с ней? — удивился Серый. — Может, она решила, что она — петух?

— Не знаю, — пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. — Ушла, — сказал он, неопределенно махнув рукой.

— А куда ушла? Дверь-то вот она!

Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.

— Ну что? — спросил он, не отрываясь от своего отражения.

— Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.

— Молодцы! — сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. — Пацаны, что с вами?!

— Нормально! — отмахнулся Серый. — Мы уже приняли противоядие!

Шлоссер вернулся домой в двойственном расположении духа. С одной стороны, трактор-самопашец, наделенный искусственным интеллектом, работал бесперебойно. С другой — машина так быстро бегала по полям, что угнаться за ней не было никакой возможности.

Выбившись из сил, главный механик махнул на капризную технику рукой и, когда бригадир трактористов спросил, долго ли эта сумасшедшая техника будет метаться взад и вперед, ответил:

— Долго!

— Что, и завтра? — спросил нехорошо удивленный бригадир.

— И завтра, — нехотя ответил Шлоссер. — И послезавтра. Лет десять — точно. Ведь он же на тригенных куаторах! Да вы не обращайте на него внимания. Пусть бегает, глядишь, надоест. Главное — ему на пути не попадаться.

Для себя он отметил, что вставлять в искусственный интеллект блок безудержного энтузиазма было ошибкой.

«Надо Гаврилу на него натравить, — подумал он, — Гаврила его обуздает».

Таким образом, придя домой, Шлоссер не сразу заметил отсутствие сундуков с золотом. Зато, отметив, что счетчик Гейгера выключен, механик сразу заподозрил нехорошее. Оглядевшись, он увидел светящиеся следы на полу. Значит, кто-то влез в реактор за время его отсутствия и получил сверхдозу излучения. Шлоссер ринулся к аптечке, увидел ополовиненную бутылочку со средством против любых воздействий и успокоился. Неизвестным гражданам, побывавшим в реакторе, уже не угрожала опасность погибнуть от излучения. Посветятся немного, поискрят, вызовут парочку магнитных бурь, и все успокоится. Другое дело — кто были эти незваные гости? Может быть, снова шпионы? Тогда плохо. Он еще не успел запатентовать свое новое блюдо — кварковые бифштексы. Шлоссер задумал их как лакомство многоразового пользования. Для полного усвоения кварковой субстанции бифштекс можно было употребить до десяти раз. Правда, с каждым разом он становился немного меньше, вдобавок его приходилось тщательно промывать, но это уже были пустяки. Ведь эта пища предназначалась для путешественников и космонавтов, а они, как известно, народ не изнеженный, а главное — не брезгливый.

Семеныч открыл заслонку, где варились кварковые бифштексы, и вытащил алюминиевую кастрюльку. Всё было на месте. Бифштексы, похожие на куски черной резины, в количестве пяти штук лежали на месте. Шлоссер облегченно вздохнул, но тут же встревожился снова:

— Наверняка решили похитить перемещатель!

Он ринулся в соседнюю комнату, где находился видеомагнитофон, но и там все было в порядке.

— А может, это Евстигнеев заходил? — неожиданно испугался Шлоссер. — Может, это он радиации хватанул? И теперь у него вместо шкуры кварковая броня? И он будет теперь светиться по ночам, как Кентервилльское привидение?

Механик вытащил из кармана мобильник и набрал телефон Евстигнеева.

— Слушаю! — энергично ответил Евстигнеев. — Что случилось?

— Не поверишь, ко мне залезли! — шепотом доложил Шлоссер. — Не знаю кто, может, шпионы, но залезли. А я никак не пойму — зачем?

— Сейчас буду! — ответил Евстигнеев и отключил телефон.

Через десять минут он уже окидывал помещение хозяйским глазом.

— Обрати внимание на эти светящиеся следы! — ткнул пальцем в пол Евстигнеев. — Во-первых, они принадлежат разным людям. У одного кроссовки, у другого ботинки. Возможно, сапоги. Следы принадлежат двум крутым особям мужского пола.

— Почему мужского? — засомневался Семеныч.

— Где ты видел женщин с таким размером ноги?

— Антонина, — сказал Шлоссер, — жена Савелия!

— Чудак-человек! — возразил Евстигнеев. — Она же в чешках ходит, а чаще — босиком.

— Верно, — согласился Шлоссер, — все время забываю, что у нее след как у снежного человека.

В комнату вошел Костя, которого быстренько ввели в курс дела, и он принялся тут же осматривать двери.

— Взлома нет, — заявил он через минуту.