Чертог Пустоты (СИ)

Сириус лишь пожал плечами, весело глянув в его глаза.

— Тревожит, конечно, — признался он. — Но, думается мне, что это мои проблемы, и я как-нибудь переживу тот факт, что мой крестник — скучный книжный червь, — Гарри засмеялся, а Сириус, заложив руки за спину, задумчиво воззрился на книжные полки. — До тех пор, пока ты не наткнешься на какой-нибудь пикантный роман с картинками, — продолжил говорить он, сохраняя при этом такой серьезный тон, словно они обсуждали нечто невообразимо важное. — Мой дед собирал графические новеллы по всему миру, и они спрятаны где-то среди этого чернокнижного мусора, — в голосе крёстного засквозили суровые, предупреждающие нотки. — Так что, молодой человек, если ты здесь обнаружишь нечто подобное, ты обязан тут же меня оповестить. Потому что я, Мордред бы побрал всю эту библиотеку, искал их годами! И всё безрезультатно. Могу же я хоть на старости лет, наконец, все их прочитать?!

Гарри, едва не задыхаясь от хохота, с готовностью кивал.

— Том умрет от зависти, — прокомментировал он, отходя к стеллажам с книгами, — когда узнает, что променял на унылые каникулы у Малфоев.

— О да, это те ещё новеллы, — глубокомысленно кивнул Блэк, обводя полки мечтательным взглядом.

— Да я про нормальные книги говорю, Сириус! — с деланым возмущением воскликнул Поттер.

Крёстный за его спиной промычал что-то неопределенное и вздохнул.

— Ладно, зануда, сиди тут в книжной пыли, а я пока пойду, проведу инструктаж твоему домовику, а то он с утра меня донимает расспросами, чем может быть полезен.

Поттер хмыкнул, глянув через плечо на крёстного.

— Не измывайся над ним особо, — миролюбиво попросил он. — Виви, когда застрял со мной в качестве хозяина, оказался в каком-то роде бездомным, — его улыбка чуть померкла. — Впервые за эти годы у него действительно есть место, которое он может назвать домом. Пусть наслаждается.

— Да я только за, — Блэк пожал плечами. — Должен же кто-то следить за порядком.

Когда за крёстным закрылась дверь, улыбка сползла с лица Гарри. Он медленно побрел вдоль полок, рассматривая корешки книг. Нужно было найти что-то достаточно интересное, чтобы это заняло все его мысли, но ни одно из названий не привлекало внимания. По правде сказать, мало что вообще действительно его интересовало с той ночи в Тайной комнате. Но думать об этом Гарри не желал.

После эмоционального (хоть и немного позорного) срыва на глазах у Дафны, последовала долгая череда бессонных ночей, на протяжении которых Гарри истерзал и измучил себя попытками хоть как-то принять происходящее. Кошмары сводили его с ума, и даже после пробуждения он не мог отделаться от воспоминаний. Один и тот же эпизод, как испорченная пластинка, крутился в сознании: Том, убивающий Амбридж. Он хотел забыть её мертвые глаза и запах горящей плоти. Хотел не вспоминать ликующий взгляд Тома, когда он разглядывал убитую им женщину с безмятежным удовольствием ребенка, которому удалось пришпилить на булавку очередную бабочку для свой коллекции.

Смерть человека… любого человека… не должна вызывать такую реакцию. Тем более у шестнадцатилетнего подростка, который впервые в жизни кого-то убил. Это было неправильно, и, как ни старался, Гарри не мог найти достойного объяснения такому поведению. И как результат, не мог найти оправдания.

Порой ночами в его снах на месте профессора ЗОТИ были и другие люди: Гермиона, Сириус, Снейп, родители Гарри и наконец он сам. Череда смертей от руки его лучшего друга вызывала желание вцепиться в собственные волосы и закричать в голос. В этих снах он особенно остро ощущал давящую безысходность осознания, что с каждой новой жертвой Том будет уничтожать собственную душу, и это пугало Поттера куда больше, чем горы трупов, которые тот мог оставить за собой.

Днём же разум осаждал параноидальный ужас, что кому-то станет известно о том, что Арчер как-то причастен к исчезновению Амбридж. Если это произойдет, его могут посадить в Азкабан или, что ещё страшнее, — казнить. Гарри не мог этого допустить. Но и что делать, он не знал.

Это была катастрофа. Она высилась над ним неповоротливой чудовищной глыбой, давила, пугала и буквально заслоняла собой всё остальное, грозясь обрушиться на голову в любое мгновение. Он не мог изменить прошлое. Как не мог повлиять на решения и поступки Тома. Всё, что ему оставалось, это молча сходить с ума, изводя себя кошмарами и воспоминаниями.

И тогда он перестал об этом думать. Это было весьма трусливо и слабовольно, но он не придумал ничего лучше, чем повернуться к проблеме спиной, закрыть глаза, заткнуть уши и сделать вид, что её нет.