Чертог Пустоты (СИ)

Гарри понимал, что не он один пытается смириться с потерей. Драко и Блэйз знали Дафну и Асторию с самого детства, и новость об их смерти потрясла обоих так сильно, что чувства самого Поттера меркли и казались совершенно незначительными. Поэтому он просто жил дальше, делая вид, что всё в порядке, и холод, прочно обосновавшийся в груди после её смерти, не имеет никакого значения. Он старался отвлечься на уроки, квиддич и повседневную рутину, но его не покидало чувство, будто он наблюдает за собственной жизнью со стороны, скованный горем и злостью. Гермиона пробовала поговорить с ним. Он видел, что она хочет помочь, но её усилия только раздражали, вынуждая раз за разом отталкивать подругу, пока она наконец не отступила. Джинни, Рон, Невилл и близнецы оказались упрямее в попытке заставить Поттера выговориться, но в итоге сдались даже они, и тот наконец остался наедине со скорбью, от которой ему никак не удавалось сбежать. Он так отчаянно пытался отвлечься и так усердно изображал безразличие, что едва не погиб из-за своей дурацкой затеи с крыльями. Если бы не Том, сложно предположить, чем бы закончились его отчаянные попытки сбежать от реальности.

Он понимал, что так дальше не может продолжаться. Арчер, конечно, был прав. Он и сам уже понял, как сглупил. Подвергать риску собственную жизнь в попытке спрятаться от боли — дурная идея. Но он не знал, как ещё заставить себя не думать каждую секунду о Дафне. Не понимал, как избавиться от ужасного давящего чувства, словно он изо всех сил пытается сдержать нечто огромное и разрушительное, поднимающееся из глубин подсознания. Оно буквально сводило его с ума, и он совершенно не представлял, как бороться с этим. История с неудавшейся анимагической трансформацией ненадолго отвлекла его, пока Поттер осмысливал весь масштаб собственной глупости, невольно вздрагивая от одного воспоминания об этом. И всё же ему нужен был новый проект. Желательно более безобидный.

К счастью, под руку вовремя подвернулась отличная идея.

И сейчас, вот уже третий час, Гарри торчал в Выручай-комнате, сосредоточенно добавляя на Карту Мародёров финальные чары, которые в теории должны были раскрасить его с Томом имена другими цветами. На то, чтобы правильно рассчитать формулу и ничего не испортить, потребовалась целая неделя и всё его внимание. И на протяжении этого времени он чувствовал себя почти нормально. Тоска, боль и отчаяние отступили на второй план, позволяя функционировать более-менее сносно. И лишь в отдалённых уголках сознания по-прежнему жило ощущение, будто он задыхается под гнётом невыносимой тяжести, которая вот-вот обрушится и полностью погребет его под собой.

Когда последнее заклинание было успешно вплетено в сетку остальных чар, Поттер выпрямился, потягиваясь и разминая затёкшую шею. Глянув на часы, он устало провел рукой по лицу. До отбоя оставалось всего тридцать минут, а на то, чтобы магия вступила в силу, требовалось два часа. Возвращаться в гостиную Слизерина, не дождавшись результатов, было обидно. К тому же он не мог просто оставить карту здесь, а закрывать или вообще трогать её, пока приживаются новые чары, было рискованно.

Глянув в окно, на усыпанное звездами бархатисто-черное небо, Гарри с громким вздохом рухнул в ближайшее кресло и, вытянув ноги, прикрыл глаза.

«Я просто посижу так пару минут, — подумал он, игнорируя навалившуюся на него сонливость. — А потом найду что-нибудь почитать».

Кровь стекала по рукам, падая на символы, нарисованные под его ногами. Пульсирующая боль расползалась по руке к локтям и плечам. Гарри поднял затуманенный взгляд на красивую черноволосую женщину. Она вышла из круга и теперь стояла у самой границы, нараспев читая заклинание. У него кружилась голова. В нос вдруг ударил тошнотворный запах смерти и гнили. Артефакты, разложенные вдоль границы круга, объяло тёмно-синее сияние, которое становилось все ярче и интенсивнее, двигаясь по линиям круга. Рунические символы вспыхнули рубиновыми огнями. Кровь у ног словно ожила, растекаясь лучами в стороны и соединяясь с пятью предметами, которые после соприкосновения с ней приобрели тот же алый оттенок, что и руны. В воздух взметнулся ураган. Ветер кружил по линии круга, образуя непроницаемую стену, разгорающуюся красными и синими огнями, они уплотнялись, срастаясь воедино, пока не скрыли из вида комнату за границей круга. Теперь, стоя в центре вихря, что взметнулся к самому потолку, Гарри видел лишь быстро вращающуюся воронку смерча, а вой ветра окончательно заглушил голос варны. Не в силах справляться с головокружением, Гарри упал на колени, глядя, как его кровь растворяется в магических символах, подпитывая их энергией.

«Вот и всё», — обреченно думал он, с трудом цепляясь за ускользающее сознание. — И всё же… все же… Том будет жить».