Чертоги демонов

Она была ребёнком, временами глупым.

Но она не была дурой.

И Миланье не хотела верить. Ведь…

Если не сказала, значит, неточно! Да и с чего я взяла это?! Почему такая глупая мысль лезет ко мне в голову?! Это…

Невозможно?

Секунды тишины обрушились неимоверной тяжестью на её плечи, и ей требовалась вся сила воли и духа, чтоб задать вопрос, на который она не хотела слышать ответ. Или хотела, но лишь отрицательный.

— Жарки? — неуверенно, слегка дрожащим голосом позвала она её. — Ты хочешь что-то мне сказать о моей матери, не так ли?

Та как-то неуверенно приподняла голову, взглянув на Миланье, после чего вновь опустила его. И так несколько раз, явно не радостная тому, что такая честь досталась именно ей. Сжала губы, приоткрыла, собираясь что-то сказать, после чего вновь сжала. Вздохнула и уже более твёрдо посмотрела на Миланье, явно набравшись твёрдости сообщить новость.

— Госпожа Миланье. Недавно до нас дошли недобрые вести, что к городу Ремадье Столаса подбираются малумы. Его армия уже выдвинулась навстречу врагу. Однако беженцы, что шли оттуда, включая отступающих солдат других армий, несли недобрые вести…

— Ближе к теме, — дрожащим голосом поторопила Миланье, не желая слушать долгое предисловие.

— Нам принесли злую весть, что великие демоны пали вместе со своими армиями при защите замка Господина Асмодея несколько дней назад. Среди них были великие демоны господин Граус Асмодей и господин Корион Гаап. И… ваша мать, великий демон госпожа Лерайе Пеймон.

Пустота. Просто ни единой мысли. Это обрушилось на неё, словно снег на голову. Казалось, что больше ни одной мысли не появится в её голове. Казалось, что пустота, которая внутри неё образовалась, больше никогда не заполнится. Чувство нереальности стало куда сильнее, выталкивая из неё всю рассудительность и возможность здраво мыслить.

Асмодей… Граус Асмодей… он… он… у него в городе мои сёстры гостили… Я… помню… Но там же должно было быть… безопасно?

— Но к-к-как… — пробормотала Миланье, чувствуя, как силы вместе с ощущением реальности покидают её. Это напоминало страшный сон, который неожиданно обвалился на её голову. — Он же непобедимым считается… И замок далеко…

Ей с трудом удавалось формулировать свои мысли. Язык совершенно не слушался. Во рту стало сухо.

— Госпожа, я не знаю подробностей. Мне лишь известно, что город вместе с замком пал. Того города нет, и… никто не вышел из окружения. Я сочувствую вашему… горю… — пробормотала она в конце.

Обе замолчали. Эта гнетущая тишина была наполнена чем-то безумным.

— Это… это невозможно… Это невозможно, верно? — неожиданно рассмеялась истерически Миланье. — Это ложь. Моя мать не могла погибнуть!

Но Жарки смотрела на неё с сочувствием, не отвечая. В её глазах была грусть с печалью, которую было не скрыть. Истерический смех Миланье медленно сошёл на нет, перейдя в плачь. Демон мягко опустила её голову на плечи, желая обнять шокированную новостью о полной потере семьи девочку, когда её рыдания перешли в…

Миланье задрала голову к потолку и что было сил закричала.

Её крик, впитавший в себя всю боль, разрушил всё атмосферу внутри дома. Она больше не могла держать всё это в себе и дала эмоциям выход через собственный голос, разрывая свои голосовые связки. И не только крику она дала выход — посуда, до этого мирно покоящаяся на полках и в шкафу, задребезжала. Заскрипела мебель. Весь дом завибрировал от неожиданно возникшей силы, немного потрескивая и шурша осыпающимся с потолка песком. Тот, не успевая осесть, развеивался в воздухе.

А буквально через мгновение весь мир вокруг Миланье ещё раз бесповоротно изменился.

Дверь, прочно сидящая на петлях, внезапно влетела в комнату, вырвав их из стены с корнем. Едва Жарки успела приподняться и повернуться лицом к проёму, как крик Миланье перебил грохот. Треск очереди.

Кент действовал так, как их учили на тренировках по штурму. И, едва завидев противника, он зажал гашетку. Грохот выстрелов. Демона отбросило спиной в стену. Небольшие фонтанчики крови, вылетевшие из её груди, блеснули в свете солнечных лучей и упали кляксами на грязный пол. Её тело так и замерло, прислонившись к стене, словно она присела отдохнуть.

Едва ли Кент мог сообразить что-то более дельное, услышав дичайший крик Миланье, стоя на улице. От её криков стыла кровь в жилах, и в таких ситуациях, когда всё могут решить секунды, Кент больше действовал, чем думал. И сейчас, стоя в проёме и тяжело дыша от неожиданно хлынувшего адреналина в кровь, он продолжал целиться в демона, готовый выпустить остаток магазина, если тот дёрнется.

Он был просто уверен, что демон напал на Миланье, от чего та кричала благим матом. Возможно, из-за того, что она с человеком. Потому он ни капельки не сомневался в правильности своих действий, но…