Чертоги демонов

— Ну прости, мне действительно очень жаль! — воскликнула она слезливо и аккуратно схватила его левую ладонь. — Мне действительно очень жаль! Я хотела немножко… совсем немножко… и у тебя… козявка из носа торчит…

— Да пошла вон, твою мать! — взревел он, вырвав ладонь из её цепких пальцев и стукнув ею той в лоб. При этом украдкой правой вытер нос. — Коза охреневшая.

— Не коза! — обиженно воскликнула Миланье, сидя на пятой точке. — Я демон! Почему ты не можешь просто простить?!

— Прошло несколько минут после того, как вы мне хлебало чуть на ремни с подружкой не порезали, и вот ты просишь прощения!

— Не несколько! Прошло семнадцать минут! — обиженно ответила она. — И не бей по голове, мне больно!

— Да ты ещё и считала время! И мне не больно, по-твоему?!

— Но мне очень жаль! Мне действительно очень жаль! Прости меня!

— И ты молчала о том, что понимаешь мой язык!

— Я подумала, что это не важно.

Лжёт. Она точно лжёт.

Кент был просто уверен в этом, хотя плохо определял, лжёт человек или нет. Миланье лгала. И не факт, что она вообще раскаивается в содеянном. Не факт, что она вообще умеет раскаиваться.

Но Миланье своих попыток не оставляла. Ей было прекрасно известно, что недолго ей жить, если она останется одна. Даже просто потому, что никого, кроме той девочки, в округе не было. Будь здесь деревня, она бы сказала ему «прощай» и осталась здесь. Но деревня была мертва, никого в округе из тех, кто помог бы ей.

А если придут другие малумы? Будут ли они добры к ней? Или убьют её? Ведь эти демоны были практически такими же, ну, кроме маленьких отличий, но их всех убили.

Ей он был необходим. Она это прекрасно понимала и осознавала. Без него даже в этой деревне она может не выжить просто потому, что сюда могут вновь сунуться малумы.

Поэтому, наступив своей гордости на горло, как она уже делала сто раз за последние несколько дней, Миланье вновь потянулась к нему и взяла его руку. Грубую, большую, пусть и не такую как у Роро.

— Прости меня за лицо и руку, пожалуйста. Я не хотела. Не злись на меня, а то мне грустно.

— Как твоя грусть должна волновать меня? — поинтересовался холодно Кент.

— Тебе тоже будет грустно.

— Вали отсюда, мелкая.

— Ты же меня простишь? — Миланье использовала все свои ресурсы, всю свою милоту, красоту и очарование. Большие и честные, слегка влажные глаза, жалобное лицо, тихий голосок.

— Пошла. Вон.

Так, это он меня простит или нет?

— Кент… я должна была признаться, что понимаю тебя, но… ты же тоже убивал демонов… Я боялась, что ты решишь меня убить. А я хочу обратно к маме и сёстрам.

Здесь было правдой только то, что она хочет к матери и сёстрам. Не сказала она ему по другой причине — меньше знает потенциальный противник, больше шансов в случае чего у тебя самой. Здесь не было ничего плохого — Миланье и Кент были по разную сторону баррикад. И воспитанная матерью для общества, где правят сильные роды, где плетут интриги и коварные заговоры, где тебя могут каждую секунду предать и переметнуться к другим, Миланье использовала свои знания, чтоб выжить сейчас.

Ничего личного, лишь желание выжить.

А Кент… он был простым. Просто простым. Больше сказать по этому поводу ничего было нельзя. Если сравнить Миланье и Кента в плане хитрости, то это были как барашек и лисица.

— Не вижу связи между тем, что я убивал, и тем, почему ты сразу не сказала, что понимаешь меня, — грубым голосом заметил он.

— Всё равно прости, — отпустила она его руку и тихонечко вышла с мыслью: великие титаны, пусть простит меня, пожалуйста.

Кент не проводил её взглядом. Он пытался понять, насколько она демон в плане хитрости. Действительно ли ребёнок в ней говорит и чувство вины или же она хитрит. Она защищала демона, это он понял, но… не кончится ли это для него плохо?

— Дьявольское отродье… — пробормотал он, закинув оставшуюся провизию в сумку, и вышел из дома.

Там, в тени дома, на него смотрели три пары глаз.

Да уж, к такому тяжело привыкнуть… — поморщился Кент, глядя на двух девчушек, что там прятались. Одна смотрела на него со страхом, а другая… Слишком внимательно. Чересчур внимательно. И это ему не нравилось, словно смотрел на него хищник, а не маленькая девочка.

— Миланье.

— Да?! — она тут же с готовностью подскочила. На её лице было написано такое желание услужить, что Кент поморщился.

— Спроси свою новую подружку, куда ведёт эта дорога, — кивнул он туда, откуда они пришли.

Миланье быстро начала что-то спрашивать, однако ответ получила практически сразу и очень короткий.

— Она не знает, — виновато поведала Миланье то, что узнала. — Она не выходила ни разу из деревни.

— Словно меня интересовало, ходила она куда-либо или нет, — буркнул он.

— Не будь таким злобным! — возмутилась Миланье. — Улыбнись, и все к тебе потянутся!

Кент представил, как из-за улыбки к нему вся местная живность бежит, и его передёрнуло.

— Нет, спасибо, обойдусь и без этого. Собирайся, мы уходим.

— Мне нечего собирать.