Чертоги Казад-Дума (СИ)

Сглотнув, Феанор поднял к глазам руку. Сжатый в пальцах кусочек разорванного звена Ангаино свирепо поблескивал под прямыми лучами солнца. Металл обжигал кожу, но радовал глаз. Поморщившись, эльф представил себе скованного цепью Мелькора. Старый Враг, некогда мудрый и сильный Вала, способный своей силой разрушить мир и отстроить его с нуля. По иронии судьбы, теперь Моргот гнил в тюрьме Илуватара. А вот детишки его резвились по Средиземью и нос свой длинный совали во все нужные и ненужные места. Хмыкнув, Феанор убрал звено Ангаинор назад в карман плаща. Созданный Аулэ металл должен был сгодиться для ковки еще одного колечка, намного более могущественного в сравнении с Единым Кольцом Майрона.

Вообще, хотелось бы знать, каким образом Миас смогли пробраться к отцу никем не замеченными. А больше этого хотелось узнать, как трем чародеям удалось разорвать цепь, пусть только и в одном месте. Считалось, что никто из Валар не способен как-либо повредить Ангаино. Собственно, поэтому Мелькора и сковали сим произведением кузнечного искусства. Однако получалось, что ничего вечного и нерушимого не существовало. Наследники Дор-Даэделота, коих очень боялся Саурон, судя по всему, вполне были способны не только путы Моргота разорвать, но и надурить владык Валинора. Последнее у них выходило уже не раз, так что причин для опасений хватало. Порадоваться можно было только одному – даже разорванная, Ангаинор все еще сдерживала Мелькора. Наверное, только поэтому Средиземье все еще не было погружено в хаос.

Нахмурившись, Феанор рукой коснулся морды своего коня, пытаясь унять головную боль. Мысли о Сильмариллах не давали покоя. И на этот раз совсем не их потеря угнетала создателя Палантиров. В ужас и гнев эльфа бросали слова Саурона о природе магии Миас. Могущество и силу триады Дор-Даэделота Майа объяснял их связью с тем светом, что жил внутри заветных камней. Соки Двух Древ Валар питали детей Мелькора и давали им мощь, сравнимую лишь с мощью всех детей Амана вместе взятых. Феанор, как создатель Сильмарилл, радоваться подобному был не в силах. Желавший подарить миру лишь простую и чистую красоту, вместо нее он преподнес Морготу на блюдечке оружие великой силы. Извращенный разум Мелькора даже простые камешки смог привлечь на службу тьме. Немыслимо, но факт.

Сильмариллы нужно было вернуть в Аман. Любой ценой, невзирая на последствия. Дело теперь уже было не в чести рода и не в семейной клятве. Дело касалось погубленных Миас жизней и источника их силы. И хоть Феанор ответственности за созданное чудо в виде Сильмарилл ни перед кем не нес, вину он, тем не менее, чувствовал.

Тяжело вздохнув, Эльф пешком отправился вперед. Изенгард был уже далеко, впереди раскинулась небольшая пустошь. Где-то в Лихолесье сейчас бродили бессмертные братья, в Барад-Дуре расхаживал Саурон, а трое воинов Ангбанда тихонечко плели свои интриги, спрятавшись под высокими кронами деревьев, в тенях старого гномьего тракта Мен-и-Наугрим.

====== Глава 4.1: Под вой белого варга ======

Арвен направлялась к коню, делая широкие пружинистые шаги. Душу снедала тревога, вполне обоснованная притом. Сидеть на месте и ждать возвращения Нанивиэль дева Ривенделла не хотела: как и подопечная, дочь Элронда больше прочего презирала смиренное ожидание. Потакать трусости казалось глупостью, ждать решения Трандуила – безответственностью. Илийя бродила сейчас где-то по Лихолесью, в одиночестве, без оружия, без помощи. А между тем ответственность за жизнь юной Квенди лежала не на чьих-то плечах, но на плечах Арвен. Глубоко вздохнув, эльфийка остановилась подле роханского скакуна. Позади послышалась витиеватая брань Леголаса. Светловолосый бессмертный брат спешил за дочерью Владыки Имладриса.

«И вот сейчас он начнет меня отговаривать и поступит мудро, — подумала Ундомиэль. Синие глаза заблестели, а сердце в груди забилось чаще. — Кидаться следом за Илийей безрассудно и нелепо. Но ведь и ждать ее возвращения я не могу… Отец попросил присмотреть за Синдар. Простое поручение, с которым я не справилась. Глупая наивная Нанивиэль, ну почему ты всегда делаешь все наперекор словам старших?»

Арвен покачала головой, вспоминая вчерашний день. Спокойно окончившийся, он убаюкал внимание эльфийки и позволил ей потерять бдительность. В лагере Трандуила было тихо и безопасно. Окружение бессмертных воинов успокаивало. А вот Нанивиэль оно, пожалуй, раздражало. Пятнадцатилетняя Квенди испытывала ярость всякий раз, стоило эльфийским традициям нарушить ее бунтарский распорядок жизни. За недолгое время знакомства с Илийей, Арвен успела понять, что юную Синдар не стоило оставлять один на один с соразмеренным потоком бытия бессмертных. Нанивиэль, погружаясь в полудрему сладких житейских будней своих собратьев, начинала творить глупости.