Чертоги Казад-Дума (СИ)

А Торин тем временем оживленно беседовал с Балином на повышенных тонах. После встречи за снежным трактом, бурной и полной эмоций, путники поспешили покинуть окрестности Гундабада и спустились к долине внизу, где по заверению Двалина не могли водиться ни орки, ни тролли. Резво организовав временный лагерь, гномы сварганили еду и начали отпаивать нашедшихся членов отряда подогретым на костре элем. Кили и Фили, сиявшие как начищенные пятаки, выспрашивали у своего дяди подробности схватки с орками. Торин им в ответ беспристрастно врал. Так не любящий лицемерия и лжи, в этот раз Король-под-Горой решил отойти от собственного кодекса чести. На всякий кучерявый вопрос он с легкостью и готовностью находил изящное и разумное объяснение. Описав на свой лад то, что произошло после падения в расщелину, Торин еще больше часа излагал подробности выдуманной истории. В итоге у него вышла вполне удовлетворяющая слушателей сказка, в которую никто бы не поверил, если бы не заслуженный Торином авторитет. Сама Осаа находила в сказе сына сотни погрешностей, однако упрекнуть в чем-то молодого гнома Королева не могла. Наверное, она и сама попыталась бы отгородить Ниар от неприятностей. Правда, не перешагивая условной черты между откровенным враньем и простой недосказанностью. Для Торина же такой черты слово бы и не существовало.

В опусе Короля-под-Горой нашлось логичное объяснение всему – и разбушевавшейся буре, и слепоте Ниар, и даже чудесным образом зажившим ранам. Спутники Торина хмурились, спорили, обсуждали, но не давили на своего предводителя, предпочитая доверять ему на слово. Лишь Балин оказался недоволен услышанным. Он попросил Торина отойти на пару минут и теперь препирался с ним, как никогда. Осаа напора белобородого воина не осуждала, но находила его упрямство раздражающим. Торин, судя по всему, думал так же. Под давлением своего наставника эреборец не прогибался и от предложенной истории не отказывался, однако все чаще поглядывал на Балина исподлобья. Мудрый гном же, спустя целый час безрезультатной пикировки, махнул на своего подопечного рукой и удалился от отряда, буркнув на последок пару зычных ругательств. Король-под-Горой, с достоинством выслушав долгую отповедь учителя, лишь проводил его мрачным взглядом. Остальные путники благоразумно воздержались от каких-либо реплик.

А предмет спора между Торином и Балином тем временем все внимательно слушал. После воссоединения отряда Ниар вела себя на удивление тихо и подавленно. Осаа, не имевшая возможности говорить с Красной Колдуньей, расценивала поведение чародейки как признак надвигающейся бури. Хотя исключать другие объяснения загадочному настроению ангбандки гномка не решалась. В конце концов, Ниар потеряла глаза и сломала ногу. Излечить себя Миас теперь не могла. Воля Эру запрещала ей избавляться от увечий, предназначенных Торину. Магия, на протяжении многих лет поддерживающая принцессу Дор Даэделота, вдруг оказалась бесполезной. Это значило, что до конца своих дней Красная Колдунья не сможет любоваться окружающим миром и будет обречена терпеть боль, отпущенную Королю Эребора.

И Ниар терпела. Бесспорно, муки ее были непередаваемы. Сломанные ребра и бедро не позволяли чародейке двигаться свободно. Даже малейшее движение заставляло Красную Колдунью морщиться от боли. Легче ей не стало даже тогда, когда эльфийские девы наложили чародейке на искалеченные части тела целительные повязки. Но хуже всего дело обстояло с глазами. Привыкшая в первую очередь полагаться на свой взор, Красная Колдунья беспомощно шарила перед собой руками всякий раз, когда желала либо до чего-то дотянуться, либо куда-то пойти. Столкнувшись с бессилием, Ниар молча дожидалась внимания со стороны, чтобы, банально, справить малую нужду. Еще в прошлую ночь царствовавшая над огнем и смертью, теперь старшая дочь Мелькора самостоятельно не могла ступить и шага.

Впрочем, в этом плане Осаа не слишком переживала за чародейку. Глупой старшую Миас назвать никто бы никогда не посмел. Пройдет какое-то время и Ниар найдет способ вновь обрести былую ловкость и реакцию. Помимо слепоты существовали и другие, более серьезные проблемы.