Чертоги Казад-Дума (СИ)

Выбежав из сарая, преследуемые теперь не только пчелами, но и покусанными коровами, подгорные жители бросились наугад вперед, понятия не имея, куда следует бежать. Встретившись с Фили и Балином, они к собственному несчастью нашли новых врагов: теперь, правда, шипящих и щиплющихся. И так, шестеро отважных гномов, преследуемых домашней живностью Беорна, направились к единственной постройке, что виднелась вблизи (да-да, той самой парилке). Выделывая невероятные кульбиты во время погони, проявляя ловкость, смелость и – что немаловажно – рассудительность, храбрые спутники Короля Эреборского успели сломать три забора, повалить одно дерево (повалили его коровы), пройтись по шести грядкам и скинуть в колодец корзину с собранной морковкой.

В общем, подгоняемые опасностью, гномы мчались к единственному убежищу, что маячило рядом. Пошла пятая минута веселья.

Пошла пятая минута веселья. Двалин, заприметив стремительно надвигающийся на парилку цирк во главе с перепуганным насмерть Кили, начал выпихивать компаньонов прочь из помещения. Друзья, ничего не понимая, спорили, ругались и задавали вопросы, отвечать на которые воин не собирался. Пчелы теперь казались меньшей из проблем. Двалина больше пугали огромные коровы Беорна, что плотным стадом из пяти голов преследовали незадачливых компаньонов. Скрипя зубами, гном кое-как заставил своих соратников выйти на улицу. Кружащие вокруг парилки пчелы тут же начали пикировать с небес к крайне удрученным подгорным жителям, стараясь их ужалить. Не обращая на полосатых мёдоделов более никакого внимания, Двалин лишь расторопно повел своих друзей прочь от деревянной баньки. Уйти удалось вовремя – буквально спустя мгновение к парилке подбежал Кили, обогнул ее, и понесся дальше, ведя за собой Фили, Балина, Бофура, Бифура и Глоина к избе Беорна. Бешеное стадо коров, вперемешку с гусями и жужжащими насекомыми влетело в крепкую с виду постройку, превратив ее в щепки. Огромные деревянные брусья взлетели в воздух, послышался оглушительный треск и возмущенное мычание растерянных, испуганных коров. Погром приобретал все более грандиозный масштаб.

Сделав большие глаза, Двалин повернулся к друзьям. Те удивленно смотрели на разрушенную парилку. Коровы, столкнувшись с деревянной преградой, казалось бы, потеряли всякий интерес к гномам. Несчастные животные просто метались из стороны в сторону. Пчелы, явно распуганные шумом и общей суматохой, разлетались кто куда. Гуси, яростно хлопая крыльями, убегали от беснующихся парнокопытных.

Сглотнув, Двалин представил себе грядущий вечер: Беорн ведь явно не станет плясать от радости, увидев картину разрушения, охватившую его красивый ухоженный сад. И по голове гостей не погладит, хваля за скромность и неприхотливость.

В общем, оставалось уповать только на милость оборотня и, быть может, еще на удачу.

В общем, оставалось уповать только на милость оборотня и, быть может, еще на удачу. Ниар, оглядывая ствол поломанного дерева, решила для себя, что вечером носа не высунет из своей конуры. Держать отчет на ковре перед Беорном девушке не хотелось, хотя иной альтернативы в принципе не существовало. Впрочем, всегда оставался и другой вариант завершения конфликтной ситуации (под показательным кодовым именем «Побег»), но пользоваться им сейчас было крайне глупо. Во-первых, потому, что гномья компания была виновата в произошедшем только косвенно. Во-вторых, потому, что отказываться от своих великих планов из-за маленьких проблем Миас не привыкла.

— Мы все починим, — донесся до ушей Красной Колдуньи сухой голос Короля-под-Горой. Торин, что вместе с Ниар наблюдал со стороны за метаниями друзей, остолбенело стоял подле. Вытянувшийся в струнку, серый, как осенние тучи, эреборец выглядел пристыженным и крайне удивленным. Косо глянув на него, ангбандка еле сдержала в себе язвительные замечания, так и просившиеся сорваться с языка. Сарказм сейчас был неуместен.

— Полагаю, Ваше Величество, выбор не слишком велик, — сдержанно вымолвила Ниар, осторожно подбирая опавшие с яблони сочные плоды. — Но Вам не стоит беспокоиться о чем-либо…

Не став продолжать реплики, Ниар присела на колени и начала сгребать к себе яблоки. В уме уже обрисовывался план по быстрому и качественному привидению сада медведя в божеский вид. Не поднимая взгляда к гномам, что стояли в стороне, старшая дочь Мелькора успокаивала волны гнева, бившие о заслоны сдержанности. Искушение надрать подгорным жителям их мягкие места было поистине огромным. И, что самое главное, вполне оправданным. Однако впадать в истерику и биться в иступленной панике Миас не собиралась. В конце концов, ей было не двадцать лет, и кровь в венах уже не кипела от желания воздать обидчикам должное, как какие-то тысячи лет назад. Со злостью Ниар была способна справиться. Как и с погромом тоже.