Чертополох и роза

– У лорда Флеминга дурная репутация. По слухам, он отравил свою жену, а заодно и ее сестер. Этот человек явно не прочь, чтобы регент стал королем, а это может произойти, если король умрет.

– Не говорите о подобных вещах! – в ужасе закричала Маргарита.

– Любовь моя, подобная возможность приводит меня в содрогание, как и вас, но нам нельзя упускать ее из виду. Флеминг предпочел бы видеть свою сестру любовницей короля, а не регента.

– О, злобные твари! – прошептала Маргарита.

– Вполне вероятно, – продолжал Гарри, – что Олбани выбрал Флеминга именно по этой причине; он предпочитает, чтобы кто-то совершил злодеяние вместо него, а Флеминг вполне может оказаться подходящим человеком.

Маргарита слушала, сузив глаза. Она знала, что это неправда. Олбани никогда не стал бы замышлять убийство и, более того, питает к Якову некоторую привязанность. Нет, герцог не настолько честолюбив, чтобы обречь на смерть своего юного родственника ради короны.

Но было приятно злословить на его счет с Гарри, зная, что она больше не нуждается в нем, зная, что у нее есть молодой и красивый, обожающий ее любовник.

Декабрьские ветры осаждали степы замка Стирлинг, когда туда приехал Олбани.

Маргарита вместе с Яковом ждала его. Когда герцог вошел, она заметила, какой у него усталый вид. «Олбани стареет», – подумала она и порадовалась, что Гарри помог ей оправиться от этого горького любовного романа.

Яков, подученный матерью и всегда готовый поступить так, как она советует, принял регента холодно. Зато герцог проявил к мальчику величайшее почтение.

Маргарита стояла и наблюдала, в восторге оттого, что способна сделать это спокойно, без всякого волнения. И когда Олбани подошел к ней и поклонился, королева приняла его приветствие равнодушно.

– Я глубоко сожалею, – сказал он, – что вызвал ваше недовольство.

– Вам некого винить в этом, кроме себя, – резко ответила она.

– Разве мы не можем прийти к какому-нибудь спокойному соглашению?

– Мне это не представляется возможным, – скривилась королева. – Король не желает более терпеть никаких ограничений. Он считает, что все это ему навязано и является оскорблением для Короны. Такое мнение полностью разделяет его мать.

– Я сожалею, что его величество придерживается подобного мнения.

– В самом деле, милорд, вы, как видно, не испытываете ничего, кроме сожалений.

Маргарита зло усмехнулась. «О Гарри, мой возлюбленный мальчик, какой счастливой ты меня сделал! – подумала она. – Пусть Олбани делает все, что хочет! Пусть отправляется во Францию или к Флеминг… какое мне до этого дело, когда у меня есть ты!»

– Я надеялся, что смогу вновь обрести вашу дружбу, – прошептал Олбани.

Королева пожала плечами. Она чувствовала себя беспредельно свободной. Герцог больше не имел над ней никакой власти. Она покончила с ним точно так же, как с Ангусом; а когда ненависть переходит в безразличие, женщина может считать себя свободной от треволнений.

Недели шли, и Олбани беспокоился. Он никак не мог прийти к определенному решению. Король все еще жил в Стирлинге вместе с матерью; сам же он не раз повторял просьбу позволить ему уехать из Шотландии, по вновь и вновь получал отказ.

Герцог сидел в своих покоях, разглядывая заснеженный город и думая о комнате в замке, где умирала его больная жена. Он писал Анне, обещая вернуться к ее ложу, как только сумеет навести порядок в этой беспокойной стране.

Олбани знал, что Анна думает о нем так же, как он о ней, и мечтал еще раз заверить ее в своей преданности.

Так он сидел, когда из Франции прибыли гонцы с печальной вестью о смерти Анны; она благословила мужа перед тем, как умереть, и благодарила за подаренную им счастливую жизнь.

Услышав новость, Олбани закрыл лицо руками.

«Я подвел Анну, – думал он, – даже в последний миг меня не было рядом, чтобы попрощаться с ней».

При дворе начали перешептываться. Регент овдовел: теперь королеве оставалось добиться развода, и тогда, став свободными, они могли пожениться.

Ситуация давала повод для подобного предположения.

Маргарита слушала все это и улыбалась. Гарри был явно встревожен. Она смеялась над его страхами, когда они оставались наедине.

– Нет, любовь моя, неужели вы думаете, что теперь я возьму Олбани!

– Совет признает это самой желательной партией.

– Думаете, я позволю им настоять на браке, лишенном для меня какой бы то ни было привлекательности?

– Я очень боюсь, что они постараются убедить вас.

– Значит, вы просто глупый мальчишка.

– Я живу в сплошном кошмаре!

– Мой бедный сладкий Гарри!

Она было от него в восторге – до глубины души растрогана, но и печальна, потому что не могла дать ему все, чего бы хотела.

– Я еще не получила развода с Ангусом, как вам известно, – сказала она, пытаясь утешить его.

– Я рад этому, потому что из-за него вы пока точно не можете выйти за Олбани.

– Говорю вам, я никогда этого не сделаю. Хотя, получив развод, я, возможно, все-таки выйду замуж.

– Ваше величество… дражайшая моя любовь… но за кого вы собираетесь выйти замуж?