Чертов дом в Останкино

– Лучше перейдем сразу к разговору со стариком-секретарем. Итак, после того, как я проснулся, Гришка снова привел его ко мне. Только теперь вместе с Агатой Карловной.

– Хорошо, – кивнул доктор. – Я записываю.

Москва. 1794 г.

Когда она вошла, Крылов все еще находился под тяжким впечатлением от своего сновидения. И потому он встретил Агату неприязненным молчанием. Впрочем, Агата Карловна, казалось, не обратила на это никакого внимания. Она села за стол и приказала Гришке принести еще стульев. На один усадили старика, а второй взял себе Иван Андреевич, поставив так, чтобы оказаться как можно дальше от Агаты Карловны.

– Ну вот, – сказала она, оглядев чистого и стриженого секретаря. – Вы могли бы на театре играть трагических отцов. Или даже благородных волшебников.

– Благодарю, – тихо ответил старик. – Иона, сын Евграфов, к вашим услугам, сударыня.

Перемена в нем была разительная. Крылов помнил его таким по своим прошлым посещениям усадьбы Псалтырина. А вот Агата Карловна никак не могла соотнести этого спокойного и мудрого человека с тем вонючим существом, которым она брезговала накануне. И от этого Агата чувствовала себя неудобно.

– Иона Евграфович, – сказал Крылов, – крепка ли еще ваша память, как в лучшие времена?

– Крепка, – ответил старик. – Хотя о недавнем я хотел бы забыть.

Крылов достал свою записную книжку с карандашом и нарисовал герб, который увидел в доме в Лефортово.

– Вот, красный крест на желтом поле.

– И все? – спросил старик, поднося книжку к глазам.

– Все.

– Странно, – ответил Иона Евграфович. – Вас, наверное, интересуют времена раннего Средневековья?

– Нет-нет, – возразил Иван Андреевич. – Этот герб я приметил в доме, который принадлежит фамилии Ельгиных.

– Ельгиных? – удивился старик. – В Москве?

– Да.

– Вот так так! Как такое может быть?

– Что? – спросил Крылов.

– Вы скорее могли видеть его в Петербурге у тамошнего генерал-губернатора.

– Брюса? Якова Александровича? – быстро спросила Агата.

Старик кивнул.

– Этот щит – часть герба рода Брюсов. Брюсы происходят из рода шотландских королей четырнадцатого века. Если точнее, они правили и Шотландией, и Ирландией. Предок их, Робер де Брюс, прибыл в Британию вместе с Вильгельмом-завоевателем. Сын, тоже Роберт, стал лордом Анандейла после завоевания. Его младший сын, тоже Роберт, стал королем Шотландии. Правда, потом они корону потеряли, но королевская кровь все равно течет в жилах Брюсов.

– Брюс… – задумчиво произнес Крылов. – Яков Вилимович Брюс, сподвижник Петра – из этого рода.

– Да, – ответил старик. – Как и братец его Роман Вилимович, бывший при Петре главнокомандующим в Петербурге.

– Это Брюсы! – заметила Агата Карловна. – Но почему герб был в доме Ельгиных?

– Дело в том, сударыня, – ответил старик, повернувшись к ней, – что от королевской шотландской линии Роберта Брюса есть ветвь баронов Брюсов. И третий барон Брюс в начале прошлого века получил достоинство графа Элгин. Правда, чуть позже этот титул был заменен на Кинкардин.

– Значит, не Ельгины, а Эльгины… – задумчиво сказал Иван Андреевич. – Эта фамилия фактически и означает Брюсов?

– Несомненно, тут прямая связь. Эльгины – это Брюсы. Вернее, одна из ветвей. О которой, впрочем, я ничего не слышал. Как странно, – сказал старик тихо. – Вы говорите, они живут в Москве?

– Не совсем, – поправила Агата Карловна. – В Лефортово. И, судя по дому, очень давно.

– Да, – кивнул Иван Андреевич.

– Ну что же… если они произошли от Якова или Романа Брюсов, то вполне могут носить этот титул. Но тогда бы в книгах осталась запись. И я бы знал об их существовании. Видите ли, наши русские Брюсы – прямые потомки королевской шотландской крови. Это указано в графском дипломе Якова Вилимовича. А там, как вы понимаете, обманывать не будут. Их дед Уильям, или, как мы говорим, Вилим, приехал в Россию служить еще Алексею Михайловичу… Но неизвестные мне Эльгины! В Москве!

Иван Андреевич повернулся к Агате и вдруг снова вспомнил свой сон. Он секунду сидел молча, а потом тряхнул головой и сказал:

– Все становится слишком запутанным. Старик в Лефортово перед смертью, обращаясь ко мне, говорил, что в жилах его сына течет не только благородная кровь Эльгиных. Но если кровь Брюсов – королевская, то какая еще может сравниться с ней по величию?

– А как звали того несчастного? – спросил Иона Евграфович.

– Петр Яковлевич.

– Он был стар?

– Очень. Думаю, за восемьдесят ему перевалило.

– Еще более странно, – ответил старик-секретарь. – Если он из русских Брюсов, тогда отцом ему должен быть сам Яков Вилимович. Оттого и отчество – Яковлевич.

– Да, похоже, – кивнул Крылов.

– Но! – Старик поднял вверх корявый палец. – У Якова Вилимовича не было детей. У брата Романа – были. А у Якова – нет.

– А если… – задумчиво начала Агата Карловна. – Если у Якова Брюса были незаконнорожденные дети? Мог он дать им свою родовую фамилию – Эльгин – и поселить подальше от Петербурга?

– Такое возможно, – согласился старик.

– То есть вы хотите сказать, что Петр Яковлевич и Екатерина Яковлевна Эльгины…