Чертов герой

Официантка молча кивнула – очевидно, жалея о своей откровенности.

Бук отодвинул от себя стакан с водой и встал.

– Мне пора.

Он отдал ей последнюю монету – хотя она ее и не отработала, – и официантка положила ее к остальным. Ее декольте было поистине вместительным.

– Благослови тебя бог, – сказал он, и официантка кивнула, не глядя на него. Он похлопал ее по плечу и ушел.

Оказавшись на улице, он посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на Данвуди: калека стоял слева от него, в начале узкого прохода; одной рукой он опирался о стену, а второй слабо махал Буку. На его губах виднелась кровь, а сам он казался потрясенным.

– О Господи! – воскликнул Бук. Он подбежал к Данвуди, положил его руку себе на плечо и отвел от грубой кирпичной стены. – Что случилось?

– О, пастырь Бук, – простонал Данвуди, – спрячьте меня. Скорее спрячьте… – Он потянул Бука за руку в проход, такой узкий, что в нем едва могли бы разойтись два человека. – Этот человек… он увидел мои деньги – я, как дурак, считал их на глазах у всех – и напал на меня.

– Он тебя ограбил? – спросил Бук, и Данвуди кивнул.

– Да, но сначала врезал мне исподтишка. Я рассвирепел и высказал ему всё, что о нем думаю. Он сказал, что сейчас приведет дружков, и тогда они мне и вторую ногу сломают.

– Нет, не сломают, – ответил Бук. – Теперь нас двое, друг мой.

Данвуди схватил Бука за куртку и с неожиданной силой потянул его дальше в темный проход. У них из-под ног с писком выскочила крыса.

– Пастырь, они не должны нас увидеть, – умолял Данвуди. – Они на мне живого места не оставят!

– Нет. Я сумею тебя защитить, – пообещал Бук.

Данвуди выглянул на улицу и осмотрелся. Внезапно он отпрянул, выпучил глаза и прикусил кулак.

– Они идут, ох, они идут… – прошептал он. – Господи, они так меня отделают.

Бук повернулся, нащупывая в сумке оружие. Когда его пальцы сомкнулись на шокере, что-то твердое ударило его в плечо сзади. Руку и спину пронзила боль. Шатаясь, он развернулся.

Перед ним стоял Данвуди с занесенным вверх костылем. Он только что ударил им Бука.

Пастырь поднял руку, чтобы защититься, но слишком поздно. Костыль снова с силой опустился. Бук сумел извернуться, и удар пришелся вскользь, но тем не менее ошеломил его. От боли у Бука потемнело в глазах, а в ушах зазвенело.

По проходу к Дандвуди бежали трое. Сообщники. Это была искусно подготовленная афера. Кровь на губах Данвуди, его затуманенный взгляд, его паника – всё это должно было заставить Бука забыть об осторожности. И Бук, как полный идиот, попался в ловушку.

– Извините, пастырь, – сказал Данвуди всё еще ошеломленному Буку. – Мне жаль, честно. Но у меня больная нога, а до аббатства Саутдаун слишком далеко топать. Зря вы так светили деньгами. Они пробудили сильное искушение в моем сердце, вы же понимаете. – Он вытер окровавленный рот рукой и облизал пальцы. – Ага. Сливовый палец.

Затем Данвуди повернулся к своим сообщникам.

– Кошелек в кармане штанов, – сказал он. – Денег в нем полно.

– Давайте сначала его обработаем, – ответил один из троих, держащий в руках бейсбольную биту.

– Ага, – отозвался другой, вооруженный дубинкой. – Я ходил в школу, которой управляли священники. Суровые, гады. Не люблю церковников.

«Образование, похоже, тебе на пользу не пошло», – подумал Бук.

Четверо, как один, принялись колотить Бука. Они нанесли ему несколько мощных ударов и, казалось, окончательно его загнобили. Но Бук удивил их, внезапно засадив под дых человеку с дубинкой. Бандит согнулся в три погибели, задыхаясь. Бук вырвал у него из рук дубинку и замахнулся ей на человека с бейсбольной битой.

Тот отступил так, чтобы Бук не мог его достать, и крутанул битой. Нарочно или намеренно он выбил дубинку из рук Бука, и тот снова остался без оружия.

– Кто-нибудь, выведите его из игры, живо! – крикнул Данвуди.

Однако Бук сражался с яростью, совершенно не характерной для священника, а проход был таким узким, что одновременно на Бука могли нападать только два противника, что немного уравнивало шансы. Бешено зарычав, он бросился на Данвуди головой вперед. Данвуди врезался в стену и ослабил хватку на костыле. Бук отобрал у него костыль и ударил им, словно копьем, в пах Данвуди. Тот захрипел от боли и упал на колени, обхватив руками свои причиндалы. Вид у него был такой, словно его сейчас вывернет наизнанку.

Затем бита ударила Бука сзади по ногам, и он тоже упал. Его ноги совершенно онемели и словно превратились в две резиновые ленты, которые никак не могли стоять на земле.

Бейсбольная бита взлетела над ним во второй раз и стала опускаться на его голову. Бук заблокировал удар костылем, но не так хорошо, как ему хотелось бы: бита всё же врезалась ему в висок. У Бука во второй раз помутилось перед глазами, а в ушах запел ангельский хор.

Четвертый нападавший потянулся к карману брюк священника, твердо намереваясь забрать то, ради чего был разыгран весь этот сложный спектакль. У Бука кружилась голова, и помешать грабителю он не мог.

Вдруг бандит с битой завопил:

– Отвали! Убери руки!