Чёртов мажор (СИ)

— Неля, очнись! — мама театрально шепчет, машет руками. — Очнись, Неля! Трое детей! Муж… в золотой клетке держит! Работа… что за работа? Что за будущее?

Софья Марковна появляется в гостиной с бокалами для проссеко, а я торопливо срываю обёртку и начинаю раскручивать мюзле. С глухим хлопком бутылка открывается и вино шипит в бокалах, а мы с Софьей Марковной делаем по большому глотку.

Мама смотрит с каким-то отвращением и на нас, и на бутылку.

— Мам… я хочу, чтобы мы нормально общались, — прошу я, но перед мамой будто бетонная стена, сквозь которую она ничего не слышит.

Я смотрю на них и сердце кровью обливается: на Софью Марковну в сливочного цвета костюме из лёгкой ткани, и на маму, далёкую от элегантности и будто законсервированную ещё двадцать лет назад.

Смотрю и представляю её молодой, прежней мамой, думаю, как это вернуть. Должна вернуть.

Мне кажется, что я обязана закрыть все гештальты. Обязана по каждому пункту перед собой отчитаться, и мама — один из них, один из моих проблемных якорей в прошлое. Неуютное, страшное прошлое, связанное только с бесконечными слезами и истериками. Несправедливости и ненужности.

— Неля, а я… — начинает мама и берёт, наконец, бокал. Только Софья Марковна не даёт договорить.

— Неля, а как дела у Егора? Как его новый кружок?..

— Студия, — киваю я. — Отлично… он почти убедил нас, что ему это и правда интересно!

— Он такой смешной! Такая развитая фантазия! — и Софья Марковна начинает не прекращая расписывать таланты моего сына.

Мама молчит. Она не знает, что сказать.

Её затворничество, незаинтересованность детьми, сейчас обнажаются, будто крабы после отлива. Мы болтаем, а она молчит, и от каждой новой смешной истории из прошлого, её губы нет-нет, да трогает лёгкая улыбка. Сейчас начнёт сравнивать моих детей с Серёжей, вот сейчас… три… два… один.

— Соня похожа немного на… меня, — тихо говорит мама и делает глоток проссеко. — На мою фотографию в детстве.

И все мы знаем, что это не так. Что Соня — копия Марка, что её характер во многом копирует бабушку Марка, что она вообще не пошла в породу Магдалиных, но мы киваем.

— Ещё проссеко? — спрашивает Софья Марковна и не дожидаясь ответа подливает маме вина.

Мы не заключаем ни мир, ни перемирие, но я хочу верить маме. Она мне ничего не обещала, но я хочу верить, что хотела пообещать.

Я уже готова снова стать её дочерью, из роли которой выросла, осталось убедить в этом её.

И как же хорошо, что Софья Марковна такая удивительная мать, и как же плохо, что я не верила Марку все эти годы, отрицая, что она даже просто “хорошая”. Накручивала себя, отвергала её, выдумывала. А свекровь защищалась и порой перегибала палку, провоцируя меня.

Пора нам всем повзрослеть уже…

А то скоро Соне понадобится хороший пример женщины!

Эпилог третий. Про стресс

Мне снова можно уходить в свой мир за пластиковыми капельками наушников.

Я иду по улице, по нашему частному сектору и веду на поводке нового члена семьи — щенка какой-то дворняги, которого было решено для меня приютить.

Марк решил, что я обязана снова гулять. Не для здоровья, а только для того, чтобы уходить в себя и рефлексировать под музыку, потому теперь в доме есть Мордоворот, очаровательный щеночек, пушистый и ушастый, как спаниэль.

Я снова много мечтаю, снимаю мысленно клипы и фильмы, доигрываю на свой вкус сцены из сериалов и танцую танго с Орландо Блумом.

Он… постарел, кстати.

И Кэти Перри… стерва, конечно.

Я снова могу быть одна и не только стоя в слезах под душем. А ещё в наушниках мне можно готовить, убираться и просто сидеть во дворе с книгой. Все эти опции приятны и сильно радуют, потому что мир: “Бом-топ-топ-мааам” — стал существовать за перегородкой, которую я убираю только соскучившись.

О, я люблю своих детей, но я обожаю своё пространство и его стало ровно столько, чтобы не стрессовать. И мне… не стыдно.

Я больше не жалуюсь и не ору, я просто не мешаю детям жить. Они могут орать, они могут топать, они могут играть сами с собой в шахматы, танцевать, петь, скакать на голове, пугать кота, лаять на собаку, прыгать на матрасе. Могут!

Пока я этого не слышу.

И я это обожаю.

К вечеру мои дети такие измотанные, что еле волочат ноги, а я такая спокойная, что меня не раздражает даже недоеденная еда в тарелке и остывший чай.

Кстати… он перестал остывать.

Потому что я пью его одна и не парясь. За пятнадцать минут… никто не помрёт! Кроме моих нервных клеток.

Я снова смотрю сериалы. И сейчас я веду на поводке собаку, зная, что дома у меня переделаны все дела, готов ужин и дети готовы лечь спать — а на ноутбуке есть целый сезон “Большой маленькой лжи”, и я буду его смотреть. А потом посмотрю “Королев крика”, все сезоны “Американской истории ужасов”, “Американскую семейку” от и до. оставлю на сладкое “Бруклин 9–9” и “Воспитывая Хоуп” — потому что могу.

Я имею право на свои маленькие кусочки просвещения.

Пусть по серии в день, пусть не запоем, но мне это нравится. Предвкушение целого часа новой истории.