Чертова баба, или Приют для фамильяров

Я покачала головой, все поняв. Да не чудом, а благодаря подлости кое-кого. Разыграла из себя жертву побоев и, понимая, что кашеварить придется мне, подменила соль на сахар. Умно! А я, дурында, не догадалась! Надо было хотя бы попробовать, прежде, чем солить!

— Лола, ничего страшного, — Янур усмехнулся. — И не такое ели, успокойся. Сладкой яичницей наши желудки не напугать!

— Тетка вообще так готовит, что свинки в хлеву рыло воротят от ее стряпни, — Том хихикнул. — Так что твой завтрак хоть и странный, но вполне себе съедобный.

— Очень даже! — закивала Пружинка, подчистив тарелку. — По сравнению с кашами тети было очень даже вкусно!

— Спасибо, мои хорошие! — едва не прослезилась и, сначала попробовав, плеснула в чашки молока, которое с утра надоила с коров Сара. — Пейте, не сладкое.

Интересно, а какие еще меня сюрпризы от Соломеи поджидают? Я внимательно осмотрела кухню. Выдвинула ящик со столовыми приборами. Ага, в глубине взведенная мышеловка стоит! Вот мерзавка эта тетка демонят, а! В поле боя комнату превратила! Ничего, я все твои подлянки найду и обезврежу, гадина!

— Ты куда? — спохватилась, увидев, как Янур, поставив на поднос тарелку с яичницей и бокал с молоком, направился к двери.

— Отнесу Соломее, — ответил он.

Ишь, заботливый какой! Сердце кольнуло ревностью и обидой. Она надо мной измывается, напраслину возводит, а он ей еду в постель таскать будет, видите ли!

— Я с тобой! — догнала мужа в коридоре.

— Зачем?

— Мало ли, вдруг ей по женской части какая помощь требуется? — открыла ему дверь в комнату Соломеи, постучав.

На самом деле, ей сковородкой по башке требуется дать! Я усмехнулась, глядя на нее. Разлеглась на кровати, как умирающая. Увидела нас, заохала, будто прямо сейчас богу душу отдаст! Хотя, он не возьмет. Ее подлую душонку если только дьяволу предлагать, чтобы тому несладко пришлось!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Янур, поставив поднос на кровать.

— Шевелиться не могу, — прошептала женщина. — Защемило так, что и не вздохнуть! Отлежала уж все за ночь, пролежней бы не образовалось!

— И не вставали ни разу, выходит? — уточнила я, подойдя к туалетному столику.

— Да какое там встать! — снова театрально заохала. — Лежу с трудом!

— Чудеса какие, Соломеюшка, — я усмехнулась.

— Да где же чудеса-то?

— Вы сама — чудо чудное, — прищурилась, разглядывая ее. — Если вы шевельнуться не можете, не то, что встать, то откуда же локоны свежие у вас на голове взялись, а?

А еще и нарумянилась минуту назад, видно же, с пудрой еще переборщила — вон, она осыпается уже. И губы намазала. К приходу Янура готовилась, ясно же.

— Так это вчерашние еще локоны, — нашлась тетка демонят.

— Да? Когда я вас дубасила вчера — как вы утверждаете, что-то не заметила на вас парадной прически!

Я подошла к туалетному столику, который ломился от всяких банок-склянок.

— Да и почему же тогда они такие горяченные, будто только-только их кто-то в камине накалил? — я прикоснулась к щипцам, на которые эта коза только что накручивала свои жиденькие волосенки — две волосины в пять рядов, как говорила моя мачеха.

— Да, горячие, — кивнул Янур, прикоснувшись к щипцам. — Странно…

Ага, нахмурился, доверчивый мой, задумался! Прокололась ты, престарелая охотница за красавчиками-демонами!

— Так это Сара мне помогла, — Соломея сверкнула недобрым взглядом.

Ей явно хочется меня придушить, вон, как одеяло стиснула, даже косточки на пальцах побелели!

— Наша Сара тоже чудо! — расхохоталась я. — Она с час назад корову увела на выпас, еще не вернулась. Или, может, это старик Тит вам причесон навел всем барышням на зависть?

— Ой, что-то сердце закололо, — пошла на хитрость наглая баба, схватившись за грудь, которая и так вываливалась из ее пеньюара с таким декольте, что через него труда не составило бы и лобок почесать!

Сердце у нее, как же! У таких бабенок бессердечных нету его, конструкцией не предусмотрено. Ни сердца, ни совести. Наверное, легко ей жить на свете, ничего не мешает. А сейчас максимум, что тетка демонят заслуживает, так это пинка под зад — вследствие диагноза «острое воспаление хитрозадости»!

— Знаю, чем помочь, — я подошла к ней, — давайте белье постельное поменяем.

— Зачем? — уставилась на меня, позабыв про спектакль с сердечным приступом.

— Ну, как же? — понизила голос. — Уж не при мужчине будет сказано, но если всю ночь не вставали, как говорите, белье-то под вами насквозь мокрое, наверное. А может, и чего похуже, — помотала рукой перед лицом. — Запашок-то скверный, честно вам скажу!

— Янур! — взмолилась Соломея. — Убери ее от меня, умоляю! Детками нашими заклинаю, убери!

Детками нашими?! Я даже дара речи лишилась, а такое со мной уж точно не часто бывает!

— Лола, пожалуйста, — муж посмотрел на меня.

Я отошла к двери. Сейчас не время спорить. Но выведу еще эту гадину на чистую воду, выведу! Да и Янур уже начал задумываться, это очевидно. Теперь главное с умом действовать, чтобы палку не перегнуть. А то Соломея опять бедняжечкой себя выставит, пострадавшей от бессердечной избалованной девчонки.