Чертова баба, или Приют для фамильяров

— Испеку специально для тебя, договорились! — увидела край конверта, который так соблазнительно торчал из пиджака, лежащего на траве.

Поколебалась секунду, а потом взяла и цапнула его, подстегнутая любопытством. Совершить ошибку ведь так просто…

* * *

Поставила в печку чугунок с картошкой и поднялась в свою комнату. Достала из кармана письмо. Посмотрела с обеих сторон на желтый прямоугольник. Помедлила. А потом вскрыла, достала шуршащий белый лист, развернула его и…

«Вот ты и проявила свою истинную натуру!»

Это все, что было написано на листе.

— Попалась, пакостница! — пропел за моей спиной женский голос.

Я резко развернулась. На меня смотрела Соломея — с таким торжествующим видом, будто с любовником застукала!

— Чужие письма воруешь? — она подошла ближе, покачивая бедрами.

— На себя посмотрите, — пробормотала я, — симулянтка!

— Все Януру расскажу про тебя! — она выхватила письмо из моих рук.

— А я ему про твое чудесное выздоровление поведаю!

— Не поверит он тебе теперь! — гадина расхохоталась. — У меня-то есть доказательства, — потрясла письмом, — а у тебя ни-че-го!

Она выплыла из комнаты, а в моей душе полыхнула ярость. Сжав кулаки, я выскочила из спальни. Нагнала эту мерзавку, когда та уже подходила к своей двери. Толкнув ее, я ее же лбом эту дверь открыла и вместе с Соломеей вломилась внутрь.

— Ты что творишь? — возмутилась тетка демонят.

— А я вот подумала, раз уж ты все равно всем рассказываешь, что Лола тебя побила, так может, и в самом деле тебе бока намять? Чтобы зазря не страдать?

Я выхватила у нее письмо, скомкала и, отправив катышек в камин, процедила сквозь зубы:

— Не лезь ко мне, поняла? Закопаю в той самой яме, которую ты мне старательно выкапываешь!

* * *

Янур вернулся затемно. Я ждала его на крыльце, до рези в глазах вглядываясь в темноту, которая будто теплым шарфом укутывала улочку.

— Ты здесь? — нахмурился, в глазах протаяло беспокойство. — Что-то случилось?

— Мне нужно поговорить с тобой, — я встала и направилась в дом.

Муж последовал за мной.

Встав лицом к камину, в котором догорали пылающие оранжевым угли, я рассказала Януру о письме. Все, как было, только правду. Ответа не последовало. Я обернулась.

— Ты ничего не скажешь? — мой голос дрогнул.

Всмотрелась в его мрачное лицо. Что искала, я не знала. Прощение, понимание или еще что-то.

— Я был о тебе лучшего мнения, — сухо обронил он.

Равнодушный взгляд мазнул по мне, как по предмету мебели. Быстрый, ничего не значащий, он будто наждаком содрал с души стружку, оставив после себя глубокие кровоточащие царапины. Они налились крупными каплями боли, и я почувствовала, как они побежали, сливаясь в ядовитые струйки.

Янур развернулся, больше ничего не сказав, и начал подниматься по лестнице. И даже его напряженная спина плевала мне в лицо презрением.

Гостиная изогнулась причудливой опухолью, искаженная обжигающими слезами, набухшими на глазах. Чертя на щеках влажные дорожки, влага потекла к подбородку и теплой капелью сорвалась на руки.

Простит ли он меня? Или я разочаровала его окончательно и бесповоротно?

Глава 14 Кукла

Прошла неделя. Целая неделя! Янур со мной почти не разговаривал. Обед в поле по его же просьбе ему теперь носила Соломея, мигом выздоровевшая и довольная, как Шушик, когда ему удавалось кого-то напугать.

А потом мой демон вдруг пришел рано утром. Открыла ему дверь, едва успев накинуть пеньюар, и уставилась на него — в надежде, что мы сможем нормально поговорить.

— Я уезжаю, — обронил сухо, даже не войдя в комнату. — В город, по делам. — Надо что-то привезти?

— Да, — кивнула, вспомнив, как недавно Пружинка говорила, что у нее скоро день рождения. — Купи, пожалуйста, сережки, такие…

— Лола, я не за цацками еду, — перебил, не дав договорить. — У тебя, полагаю, достаточно украшений. Вряд ли мой скромный бюджет потянет твой взыскательный вкус.

— Не мне, Янур. У твоей дочери на днях день рождения.

Он промолчал.

Вот ведь упрямый черт!

— Выбери детские, недорогие, серебряные. Она будет без ума от счастья от любых, поверь мне! Первые сережки девочка помнит всю жизнь! Порадуй кроху на день рождения, пожалуйста.

— День, когда она родилась, стал днем смерти моей любимой женщины, — глухо сказал демон, и его глаза наполнились такой болью, что мое сердце будто разрезали на кусочки — тупой пилочкой для ногтей.

— Пружинка в этом не виновата! — горячо возразила я и тут же поспешно добавила. — И твоей вины в этом нет, Янур. Жизнь жестока. Кроха и так лишена материнской ласки, не лишай ее еще и небольшого праздника, пожалуйста! Мы просто накроем стол в саду и попьем чаю с тортиком, я сама испеку.

Придется, правда, Соломею из кухни вытолкать, она опять там корни пустила, как зловреднючий сорняк, и мы снова вынуждены есть ее ужасную стряпню, от которой, и в самом деле, даже свиньи рыло воротят.

— Я такой, как есть, Лола, — жестко сказал демон, вскинув на меня полный злости взгляд. — Тебе меня не переделать. Лучше смирись. Тебе нужно всего лишь потерпеть деревенского дурака до дня Урожая. Потом ты от него избавишься и отправишься искать приключения, как и мечтаешь.