Чертова баба, или Приют для фамильяров

Я проводила взглядом одного из них, вышагивающего по саду, задрав нос. Рядом с ним шествовал его фамильяр — прекрасный снежно-голубой барс, светящийся изнутри. Белое сияние ореолом из мельчайших иголочек окутывало его, будто облако, намекая на мощь магии, которую несет в себе это животное.

— Самодовольный придурок! — процедил Янур, подойдя ко мне, но глядя на мага.

— Что с тобой? — вгляделась в его лицо, черты которого обострились, в глазах полыхала неприкрытая злость.

— Не переношу их! — прорычал он, проводив мага презрительным взглядом. — Вечно ведут себя так, словно все остальные — дерьмо, которое «великие волшебники» предпочитают обходить за версту! А на деле эти маги ничем не лучше остальных, кое в чем даже хуже!

— Ты только жене моего отца этого не говори, — попыталась перевести все в шутку. — Леди Миранда жаждет попасть в круг избранных.

— Нечего там делать, — фыркнул мой супруг и, резко развернувшись, ушел.

И ко мне тут же подплыла сестренка.

— Ну, и каково быть женушкой демона? — пропела она, ехидно улыбаясь.

Знала, зараза этакая! Но специально промолчала, чтобы было потом, чем меня колоть! И ведь столько выдержала, не проговорилась, какая выдержка!

— Да знала я, что он демон, не старайся, — улыбнулась в ответ беспечно. — Они, говорят, в постели огонь! Но ты не завидуй, сестрица.

— А чему мне завидовать? — фыркнула презрительно. — Мой муж будет лордом, а не копытным!

— Прости, разочарую — не будет у тебя мужа.

— Ч-что?

— Я же ведьма, забыла? — сделала страшные глаза, которыми пугала ее в детстве. — Воочию вижу, никто не возьмет тебя замуж!

— Почему?

Крупногабаритная девица задрожала, как последний листик, уцелевший на ветке в ураган.

— Потому что на тебе… — еще одна пауза, которой я искренне наслаждалась. — Порча с венцом безбрачия!

— Как это? Что за… пипец безбрачия?

— А вот так! Отчего, думаешь, предыдущие десять помолвок твоих по швам расползлись? Это все она, порча! — вздохнула удрученно. — Ну, прости, дорогуша, мне надо найти моего горячего черта. Пора первый танец мужа и жены танцевать, торт резать, ну и отправляться в опочивальню!

Я зашагала прочь. Где-то в непознанных глубинах души шевельнулась совесть. Может, я и была жестока с Кариндой, но не слишком. Стоит вспомнить, как они с матушкой измывались надо мной, совсем еще малышкой, когда отец привез меня в дом. Как колотили, запирали на несколько дней в чулан, клеветали на меня отцу, не кормили и заставляли носить обноски.

Понятное дело, глупо было ожидать, что они воспылают любовью к бастарду, которого батюшка прижил на стороне, да еще и от женщины с примесью ведьминской крови. Но все-таки так себя вести с ребенком, который ни в чем не был виноват, мерзко и низко, как минимум.

К счастью, я выросла и научилась защищаться. Теперь могу постоять за себя. И язык хорошо повешен, и рука тяжелая. Меня лучше не задирать, дешевле выйдет, не придется долго лечиться и восстанавливать репутацию.

* * *

Танец и торт остались позади. Мы с Януром сели в белую карету — на редкость непрактичный и ненужный подарок от моего отца, и поехали в то место, где теперь должна будет обитать чертова баба, то есть, я.

Когда земли Стаффордов скрылись из виду, мой черт пересел на гнедого жеребца, который трусил рядом. А меня ждал мой любимчик, вороной Вредина — подпускающий к себе только хозяйку. Конечно, свадебное платье — немного не подходящий наряд для верховой езды, но все же в седле чувствую себя куда увереннее, чем в карете, которая собирает все кочки и рытвины, превращая задницу в отбивную.

Путь до земель в долине выдался неблизкий, добрались только к глубокому вечеру, когда по земле поплыли седые космы тумана, а воздух заметно посвежел. На щедро раскрашенное закатом небосвод уже опускался ночной занавес, щедро усыпанный звездами. Под ним, как декорация к спектаклю, стоял на равнине небольшой дом.

Хотя небольшим он был только для меня, сравнивающей его с родовым гнездом Стаффордов — величественным замком, в котором незнакомец легко мог заблудиться. Теперь моим пристанищем станет жилище Янура — ненадолго, до дня Урожая.

Двухэтажное, розовое от вуали заката, оно походило на игрушечный кукольный домик. На башенках сверху красовались темно-серые «шапочки», похожие на колпачки на длинной палке, которыми тушат свечи на висящих под потолком бронзовых люстрах.

Люблю на это смотреть. День закончился, зевающие слуги шаркают тапками по комнатам и выглядывают огарки с едва мерцающими огоньками. Дом медленно погружается во тьму, отдаваясь в объятия шорохов, скрипов и теней. По коридорам проносятся сквозняки, поторапливая вылезающих из щелей зевающих и жаждущих сделать пакость привидений.

В них я не верю, ими меня пугала мачеха — в надежде, что от страха падчерица и шагу из комнаты не сделает. Напрасно. Мне, наоборот, нравилось побеждать свои страхи и разгуливать ночью по коридорам, залитым лунным светом. Темнота ничего плохого мне не делала, в отличие от людей — при ярком свете дня.

— Добро пожаловать, госпожа Редроуз, — сказал Янур, когда мы подошли к двери.

В шутку или всерьез — в темноте и не поймешь.