Чертова дюжина

Командующий операцией благодарил бога за то, что террористы запланировали свою акцию на будний день. Без малого шестьдесят процентов населения было сосредоточено на предприятиях, что стократ облегчало работу военным и МВД. Эвакуация протекала на редкость слаженно и быстро. Проблема оказалась бы по-настоящему неразрешимой, случись все в выходные или в праздник. Разгуливающих по улицам задерживали кордоны, отправляя на сборные пункты. Некоторых грузили в машины прямо на месте, у пикетов, и увозили за город. Таким образом, более трети москвичей не знали, где находятся их семьи. Им оставалось только надеяться на то, что жена с ребенком или престарелые родители вывезены, как и они сами, что с ними ничего не случилось.

* * *

Войдя в телевизионный зал, Беклемешев застал Котова беседующим с одним из оперативников. Тот держал в руках целый ворох бумаг — папки, компьютерные распечатки, кипу телеграмм. Они разговаривали тихо, словно отстраняясь ото всех. У входа толпились телевизионщики. Их было много, и они, конечно же, уже знали о введении чрезвычайного положения. Нет в мире более любопытных людей, чем работники средств массовой информации.

Беклемешев удивился тому, насколько значительно и быстро преобразился зал. В углу появился громадный телеэкран, перед стойками с радиоаппаратурой и компьютерами стоял здоровый прозрачный планшет, по которому быстро перемещались разноцветные огоньки. Компьютерщики колдовали над своими «умными машинами». Штаб по чрезвычайному положению уже собрался, и от этого Беклемешев почувствовал себя неуверенно. Котов же абсолютно игнорировал присутствие «звездного» общества. Он занимался делом. Оперативник докладывал, а майор внимательно слушал, периодически кивал, переспрашивал, уточнял, рылся в бумагах.

Заметив Беклемешева, Котов взмахнул рукой:

— Зиновий, иди сюда. Есть интересные новости.

— У меня тоже кое-что есть, — ответил капитан. — Мы закончили допрос задержанного.

— Шустро. Долго упорствовал?

— Да нет, раскололся сразу.

— Странно. С чего бы это? — недоверчиво хмыкнул Котов.

— Он говорит, что ему все равно. Сказал: «Ребята меня вытащат».

— Да? Он в этом уверен?

— Абсолютно. Идеально спокойный сукин сын.

— Ладно, давай выкладывай, что он напел.

— Группа состоит из пятнадцати человек, включая Хоря. Раньше было шестнадцать, но один ушел. Сбежал.

— Вот как?

— Да. Имен назвать не может, зато дал прозвища. Мы пропустили их через компьютер. Кое-кто есть в нашей картотеке. — Беклемешев протянул толстую папку. — Здесь вся информация по этим людям. Но самого главного — Хоря — он не знает.

— Что-нибудь удалось установить?

— В нашей картотеке такого нет. Задержанный сказал, что никто Хоря в лицо не видел. Переговоры с ними велись через модем. Можно переловить всех террористов до единого, но опознать Хоря никто из них не сумеет. Получается, что здесь мы не продвинулись ни на шаг.

— Вы использовали полиграф?

— Конечно.

— А результат?

— Он говорит правду. Кстати, его прозвище Тель. Снайпер. Это он стрелял по вагонам. Из винтовки Драгунова, бронебойно-зажигательными патронами. Ты оказался прав.

— Дифирамбы друг другу потом будем петь. Дальше.

— Бомбы действительно заложены, все пятнадцать. Закладка производилась в течение одного дня пятью группами.

— Он знает где?

— Только три своих, — вздохнул Беклемешев.

— Да не тяни, Зиновий.

— Первый — в трубе водосброса Курчатовского института. Труба начинается от берега Москва-реки, рядом с перекрестком улицы Рогова и Живописной, и тянется под землей до самого института. Второй… Ты мне не поверишь, Саш.

— Приварен к парапету Большого Каменного моста. Третий — на Большом Москворецком, — закончил Котов.

— Откуда ты знаешь? — удивился Беклемешев.

— Мы их нашли. Эти ребята огородили фугасы заборчиками и написали: «Идут строительные работы». С поста у Боровицких ворот ничего не видно, а подошедшему патрулю предъявили липовые бумаги и сказали, что проводят исследование основания для ремонта мостов. Рядом ведь Крымский ремонтируют. Солдатики и купились. Ладно, это все лирика. Он знает что-нибудь об устройстве фугасов?

— Практически ничего. Стальной цилиндр, восемьдесят сантиметров в длину и около сорока в диаметре. Боеголовки мин закреплены внутри. Это все.

— Кто занимался минами? В смысле — разработкой?

— Двое боевиков. Бегемот и Близнец. Ни на первого, ни на второго в картотеке никакой информации. Я так думаю, что они не спецы. Возможно, инженеры-электронщики или конструкторы одного из КБ, занимающихся разработкой мин, бомб, снарядов.

— Кто-нибудь отрабатывает эту версию? — спросил Котов, пробегая глазами список.

— Да, я отрядил двоих ребят. Они шерстят всех. Как только что-нибудь появится, сразу сообщат.

— Угу. Марафонец? Марафонец сбежал? — вдруг воскликнул Котов. — Это точно?

— Так сказал Тель.

— Странно. Солдат, привыкший подчиняться приказам, и сбежал?

— Может быть, в нем совесть заговорила? — предположил Беклемешев.

— Да? Ну, может быть, может быть. Как фугасы ставятся на боевой взвод, он, конечно, тоже не знает?