Чертова дюжина. 13 страшных историй

– А толку зря болтать? Если сейчас не поедет, потом будет жалеть. Неизвестно, сколько бабушка протянет. Староверы от хорошей жизни в дом престарелых не сдаются.

– Скорее всего, это просто ошибка, – сказала Варя. – Откуда у меня взяться родственнице? После стольких-то лет.

– Вот именно! И чего неймется? – сказала Ленка. – Живи спокойно. Я бы вот матушку свою забыла с огромной радостью.

– Но ты с нами? – спросила Ксюха.

– Само собой. – Ленка проводила взглядом симпатичного официанта. – Вас же вдвоем отпускать нельзя. Заедете в болото и машину утопите или маньяка на трассе подберете. Без меня край вам, короче.

– Спасибо, девчонки, – сказала Варя, едва сдерживая слезы.

Сейчас, двадцать часов спустя, она все еще чувствовала эту благодарность. Иногда у нее даже получалось – пусть на минуту, на пару минут – забыть о том, куда и зачем они едут, и просто наслаждаться путешествием, ползущей навстречу мокрой дорогой и обществом подруг. Хотелось верить, будто именно об этом она мечтала в детстве – везти их на машине сквозь наступающую зиму, слушать музыку и болтать о пустяках. Но это, разумеется, была неправда. В детстве у нее имелась лишь одна сокровенная мечта. Разобрать слова песни. Различить среди густых лесных теней лицо. И, может быть, плюнуть в него.

– Я все-таки не понимаю, – сказала Ленка, вертя в пальцах пачку сигарет, – каким образом бабуля выяснила, где ты живешь.

Они уже обсуждали это. И вчера, и сегодня. Варя не хотела заходить на третий круг.

– Вот у нее и спросим, – сказала она. – Пусть поделится старушечьими секретами.

– Ей бы стоило еще чем-нибудь поделиться. Переписать на тебя дом, например.

– Если он есть.

– Как не быть? Стопудово есть. Большой бревенчатый деревенский дом, с печкой и огородом. Красота ведь, нет? Теплицы там, грядочки, сортир покосившийся. Коза, опять же, – Ленка говорила совершенно серьезно, с деланой задумчивостью. – Молоко свое будет. Что еще нужно? Займешься хозяйством, встретишь мужичка непьющего, рукастого, он тебя на тракторе станет катать, яблоню прививать научит. Крыжовник посадите. А потом, глядишь, и корову заве…

Ксюха не выдержала первой, рассмеялась тонко и заливисто. Тотчас прыснула и сама Ленка, сбросив маску невозмутимости. Варя улыбалась, несмотря на ком в горле. Только что мимо промелькнул дорожный указатель, сообщающий, что до поворота на рабочий поселок Ветлынов остался километр. Путешествие заняло меньше полутора часов. Считай, пригород.

Ленка с Ксюхой все еще острили про крыжовник и трактор, когда машина свернула с трассы. Проселочная дорога оказалась асфальтированной и на удивление ровной. За прозрачными березовыми посадками чернели пустые поля, перемежаемые вдалеке грязно-серыми рощами. Снег больше не падал.

Ветлынов был невелик: с десяток трехэтажных многоквартирных домов на берегу реки да рассыпанный по окружающим холмам частный сектор. Несмотря на то что навигатор на Варином смартфоне впал в ступор и отказался показывать дальнейший маршрут, отыскать нужную улицу не составило труда – она ползла по самой окраине поселка и упиралась как раз в дом-интернат для престарелых. Сразу за ним начинался лес.

– Приехали, – сказала Варя, припарковавшись на квадратном пятачке в сотне метров от входа. Ее машина была здесь единственной. – Идем?

– Я на стреме, – сказала Ленка. – Серьезно, на хрена нам всем туда переться? Лучше покурю тут спокойно, занюхаю свежим воздухом. Если похотливые стариканы припрут к стенке, зовите – примчусь на помощь.

– Договорились. – Ксюха уже выбиралась из машины. – Только не усни на посту.

– Серьезно, – сказала Варя. – Это может быть надолго.

– Да мне не привыкать пялиться в пустоту, – криво усмехнулась Ленка. – Уж лучше здесь, чем на смене.

– Как скажешь.

Снаружи бесновался ледяной ветер. Варя с Ксюхой, втянув головы в плечи, направились к интернату. Через газоны, превращенные непогодой в болото, к крыльцу вела широкая тропа, выложенная тщательно пригнанными друг к другу досками. Варя сразу узнала длинное приземистое одноэтажное здание с фотографий в Интернете. Правда, сделаны те были не меньше десяти лет назад: краска давно сползла со стен, а крытая шифером крыша успела обильно порасти мхом. Зато все окна теперь были пластиковые.

Сразу за дверью, тоже пластиковой, их ждал крохотный темный вестибюль. И запах. В первую очередь – запах. Пахло разваренной лапшой, лекарствами, прокисшим хозяйственным мылом, хлоркой, потом и дерьмом. Ксюха наморщила нос, Варя, взглянув на нее, виновато пожала плечами.

Стойки администратора здесь не было. В одном углу стоял потертый диван, в другом – тумбочка с телевизором. На стенах – распорядок дня, календарь, несколько групповых снимков в рамках да пара дешевых картин типа «Вечерний звон». Часы, висевшие над телевизором, отставали почти на сорок минут.

– А Ленка молодец, – сказала Ксюха. – Я ей завидую.

– Угу. – Варя скользнула взглядом по фотографиям. – Это же почти…

– Почти детдом, – сказала Ксюха. – Точно.

– Только отсюда уже не выбраться в большую жизнь.