Чертова дюжина

Так приятно валяться в постели, если больше нечего делать… Правда, когда дела есть, их можно пустить побоку и тоже полеживать кверху брюхом, но это менее приятно: червячок долга упрямо точит нутро, пожирая сладостное ощущение покоя. В конце концов он наедается, а вы встаете в состоянии досады и неудовлетворенности — и не отдохнули толком, и работа не сделана. А время-то ушло!

Совсем иначе при умственном труде. Здесь полная гармония: лежишь и думаешь — два идеально совместимых занятия. Конечно, есть риск уснуть, но надо самому подсуетиться: крепкий кофе, сигареты и тому подобное.

Курю я редко и только чужие, а вот кофе с коньяком — в пределах разумного — именно то, что убивает сон и заставляет мозги соображать.

Мыслительный процесс этим утром начался самопроизвольно, едва открылись глаза. После душа и скромного завтрака он набрал обороты, вынудив меня сварить кофе и снова прилечь. Бродить по комнате, к слову, мешала нога, нывшая и цеплявшаяся за любой предмет на своем пути.

Преступление раскрыто, злоумышленники задержаны или мертвы. Все факты разложены по полочкам и коробочкам. Некоторые из них странные с точки зрения Ее Величества Логики… Так ведь в жизни случаются куда менее логичные вещи, доходящие до абсурда. Однако кое-что выходило даже за его рамки в этой чертовой истории.

Осторожный и умный Репейников отдал все деньги на хранение Корниенко? Бред! Тогда как он умудрился незаметно отделить долю присутствующего в машине сообщника и незаметно от того унести остальное? И где эти деньги?

Хитрый Репейников, додумавшийся инсценировать похищение, чтобы обмануть Корниенко, москвичей и нас относительно главной подлинной цели — ограбления Носова! — пользовался «Алеко» Зеленской, не удосужившись хотя бы сменить номера. Неужели не понимал, что Ванда — ниточка к нему самому? И притом у артиста имелась в распоряжении еще какая-то машина — версия его возвращения в карьер пешком или на попутке не выдерживала критики из-за слишком высокой вероятности всяких случайностей… Возможно, речь идет о «Таврии», которая провожала Никодимыча, когда он вывозил своих в деревню.

Или такой, например, «нюансик»: беспощадный Репейников, оставивший позади себя гору трупов, пощадил какого-то частного детектива, подсыпав ему снотворное, а не яд. А ведь следом хладнокровно задушил любовницу и помощницу! Да и сам характер, психологизм нашей с ним беседы никак не укладывались в образ, сложившийся на основе известных поступков Репейникова… Взгляды, интонации, мелкие детали… Артист? Но как прикажете быть с моей интуицией? И эти слова: «Ищи того, кто слишком много знает про…» Они совершенно выпадают из общего контекста дела, если… только…

Неведомая пружина выбросила меня из теплой постели, и я заорал от дикой боли в стукнувшейся об стул ноге…

* * *

— Зачем тебе это надо? — удивился Сысоев.

— Для успокоения совести, разумеется!

— Никодимыч послал?

— Собственная инициатива!

— А-а…

Майор несколько успокоился. Больше всего ему не хотелось каких-либо неожиданностей в самом конце расследования. Вероятно, от меня он ожидал их в меньшей степени, чем со стороны старого волка.

— Только из уважения к твоему боевому ранению, — сдался сыщик, — придется грубо нарушить инструкцию.

— Можно подумать, в первый раз!

Сысоев нахмурился, но позвонил по телефону в изолятор временного содержания.

Затем мы вдвоем спустились в подвал.

Сергей Сергеевич потерял прежний лоск. Седые волосы спутались и не отливали серебром, приобретя цвет окислившегося цинка. Костюм помялся и запачкался.

Нас мафиози одарил недобрым взглядом и устало опустился на привинченный к полу табурет.

— Не будете ли так любезны ответить всего на два вопроса? — нежно попросил я, вежливо перед тем поздоровавшись.

— Нам с тобой, подошва ментовская, говорить не о чем…

Многообещающее начало!

— Товарищ майор, разрешите пообщаться с задержанным наедине… С глазу, так сказать… в глаз!

Сысоев пробурчал что-то себе под нос, но мысль уловил и повернулся к двери.

— Протестую! — нервно вскрикнул Сергей Сергеевич. — Кто он, черт возьми, такой?!

— Спецподразделение «А». Главное управление по борьбе с организованной преступностью. Работаю под прикрытием частного детектива! — без запинки оттарабанил я.

Спина майора напряглась, и сам он замер.

— Слыхал про такое? Нам разрешены спецметоды допроса, дяденька!

Сергей Сергеевич съежился и обмяк. Неприятно, согласитесь, когда тебе орут в ухо! И в стране такой бардак, что ничего не поймешь… А если на самом деле такое подразделение есть? И ему разрешены иголки под ногти?! Указы, вон, каждый день пишут — поди уследи…

— Чего хочешь? — осторожно спросил мафиози.

— Сущая безделица… Какую сумму передали Носову?

— Вы же нашли деньги…

— Корниенко часть потратил и по убогости ума не помнит сколько.

Сергей Сергеевич чуток помедлил и назвал.

Хорошо, когда у тебя железные нервы. Другой непременно бы бухнулся в обморок. К чести Сысоева, и он выдержал удар, продолжая смотреть на голую стену. Только спина сыщика теперь не просто напряглась, а окаменела.