Чертова дюжина грехов

– Ну, – сказала я, – и хорошо.

– Что хорошо? – опять изумилась помреж. – Да ведь это говорит о том, что она была далеко не подарочек.

– Лера, – осадила ее я, – а почему ты решила, что Марианна Масри, в девичестве Маринка Хмурова, была именно подарочком?

– Так все твердят в один голос. Хотя потом она достигла таких высот… Она, можно сказать, сама себя сделала… – пыталась объяснить Лера.

– Да, – согласилась я, – но ведь это было гораздо позже. И потом, – я устало вздохнула, – сейчас-то, конечно, они все, – я кивнула на Лерин блокнот, – будут говорить, что она была штучкой. Так всегда случается. Если умирает известный человек, то вариантов посмертных передач два – либо о нем говорят слишком хорошо, либо вешают на него всех собак. Здесь, похоже, вариант второй.

– Но почему? – Лера никак не хотела сдаваться.

– Да именно потому, что она выбилась в люди, что сама себя сделала, что многого достигла.

– Зависть? – спросила Лера. – Вы думаете, что они ей завидуют?

– Да не то чтобы завидовали, а так… – я пожала плечами и подумала: если Лера не понимает, что руководит этими людьми, то разве это объяснишь?

Сама я понимала, и довольно четко, но все равно не смогла бы, наверное, внятно втолковать это другому.

– Значит, вам не интересно, что говорили о Марианне ее одноклассники? – спросила Лера после минутного молчания.

– Ну, наверное, – предположила я, – они говорили, что она всегда подавляла их своим характером, что очень много им в школе влетало именно из-за нее, и что они порой даже боялись рассказать всю правду учителям и родителям, потому что Марианна устроила бы им после этого развеселую жизнь… Примерно так? – спросила я.

– Примерно так, – вздохнула Лера. – И что же мы будем делать, Ирина Анатольевна? Что, пусть все и останется так?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Я бы, честно говоря, руководствовалась здесь старой русской поговоркой: «О покойниках – либо хорошо, либо ничего». Но мы журналисты и должны придерживаться объективности. Что ж, пусть все останется так. Отснимем интервью, а потом выберем наиболее удачные характеристики Марианны. – Лера согласно кивнула. – Что-то Галина Сергеевна с Пашкой задерживаются…

– Тук-тук-тук, – услышали мы знакомый голос и посмотрели на дверь, которая тут же распахнулась. – Можно? – улыбнулся нам Валера Гурьев и шагнул за порог.

– Конечно же, Валера! – сказала я. – Проходи и рассказывай.

– Ну, во-первых, здравствуйте, девушки, – произнес Валера и, оказавшись в комнате, уселся на свой любимый стул. – А во-вторых, – он сверкнул в улыбке зубами, – позвольте кое-что вам рассказать. Позволите?

Мы дружно кивнули.

– Отлично, – произнес Валера и, картинно закинув ногу на ногу, начал рассказывать. – Как вы понимаете, моя история касается полетов на дельтаплане… Я это сделал! Ну и ощущения, я вам доложу! Честно говоря, ваш покорный слуга даже чуть было не забыл, зачем вообще в это ввязался, потому что в первые минуты полета ощущал только одно желание – оказаться на твердой почве. Ничего так не хотелось, как вновь ощутить землю под ногами! – А я подумала, что муж был, похоже, прав, когда говорил, что главное, о чем думают дельтапланеристы, по крайней мере, начинающие, так это о том, чтобы покрепче держаться за раму. – Хорошо еще, что меня с собой взял Бурханкин, я ему уже как-то немного доверял к тому времени, но… – Валера развел руками и многозначительно покачал головой. – Нет, сударыни, описать не берусь те ощущения, что испытал. Это просто невообразимо, но как затягивает! Вы себе представить не можете! Сначала только и думаешь, как бы поскорее вернуться на землю, а едва вернешься, так сразу начинаешь думать о том, чтобы снова подняться в воздух. Вот ведь зараза какая, хуже семечек! – Валера улыбнулся.

До сих пор, надо полагать, были лирические отступления, но Валеру лучше не перебивать и не торопить, он сам расскажет, что нужно, причем с такими детальками, что я нередко диву давалась его наблюдательности. Хотя и это не все. Мало того, что он все замечает, так он еще и умудряется при этом делать выводы, далеко, между прочим, не всегда ошибочные. Зная все это за Гурьевым, мы с Лерой терпеливо слушали и ждали, когда же он приступит к основной части своего повествования. Валера все еще распространялся относительно своих ощущений во время полета, когда в редакции появились Галина Сергеевна и Пашка. Вид у обоих был усталый, но вполне довольный. Было видно, что люди хорошо поработали и рады и окончанию трудов, и выстраданным результатам.

– О, все уже в сборе! – бросила Галина Сергеевна еще с порога. – Что, все новости небось уже порассказали? Придется теперь для нас повторять!

– Нет, не все, – тут же откликнулся Гурьев, приподнявшись с места при появлении Моршаковой. – Я, например, Галина Сергеевна, только вас и ждал.

– Ну, спасибо, Валера, – ответила Моршакова, на что Гурьев весьма бонтонно поклонился. – Ах ты подхалим! – умилилась Моршакова.