Чертова гора

Комната, в которой они оказались, была круглой. Справа от них стояло своего рода ложе длиной около восьми футов, а слева располагались несколько полок с книгами, наподобие тех, что он видел в Архивах. На всем лежал толстый слой пыли. Все говорило о том, что на протяжении долгих лет все здесь оставалось неприкасаемым.

Прямо перед ними был огорожен полукруглой перегородкой небольшой закуток, где из пола высоту примерно пяти футов возвышалась трубка, напоминавшая по виду тонкий конец рупора. Сам закуток был с обеих сторон отгорожен ажурной ширмой.

Они стояли позади ажурной перегородки в Чертогах Архивов. А это, должно быть, то самое место, откуда когда-то вещал Голос.

Справа и слева находились лестницы, ведущие на нижний уровень. Посреди комнаты бил небольшой фонтан. Майк Раглан осторожно попробовал на вкус воду, которая оказалась чистой и холодной. Он пил жадно, только теперь внезапно осознав, какая страшная жажда мучила его все это время.

Сумеют ли преследователи догадаться о том, какой маршрут он избрал для побега? Помнит ли здесь еще хоть кто-нибудь о существовании этого хода?

Налицо все признаки вымирающей цивилизации. Подозрительность и ненависть вкупе с безусловным отрицанием всякой возможности любой иной формы существования, кроме как той, что была принята у них самих, способствовали истощению их жизненных сил и стали необычайной причиной узости интеллекта. Безусловно, зодчие, воздвигнувшие столь обширную постройку, были людьми безгранично талантливыми, владевшие огромным арсеналом приемов своего ремесла. Но за все время своего здесь нахождения Майк не заметил ни одного заново выстроенной или хотя бы не так давно отремонтированной постройки. Обременные каждодневной рутиной, эти люди делали только то, что было необходимо в данный, настоящий момент, и не более того. У них не было времени на то, чтобы уделить должное внимание орошаемым землям, раскинувшимся на многие акры вокруг, и узнать о них больше, а не ограничиваться замечанием о том, что там все очень красиво зеленеет, и очевидно там очевидно все же произрастает то, что должно произрастать.

Все ранние цивилизации в долинах рек Нила, Тигра-Евфрата и Инда были основаны на искусственом орошении земель. То же самое считается справедливым и для ранних култур Перу.

Потомки племени анасази не только орошали свои земли, но также разбивали терассы на горных склонах, используя для земледелия каждый клочок более или менее плодородной почвы. И уединившись в своем замкнутом мирке, они всерьез рассчитывали на то, что им удастся прожить особняком от последователей и приверженцев Руки.

- Пора выбираться отсюда, - сказал Раглан. - Наше время на исходе.

Эрик поднялся с пола.

- Идем!

Раглан направился было к выходу, но тут же резко остановился. Из огромного зала внизу послышался чей-то резкий окрик. Взглянув в том направлении сквозь ажурную перегородку, он увидел десяток стражников-Варанелей, возглавляемых высоким человеком, облаченным в некую разновидность кольчуги из блестящих металлических звеньев, соединенных между собой. Раглану было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что перед ним никакой не призрак угасающей цивилизации. И как бы он ни называл себя, но прежде всего это был человек!

Скорее всего это и был сам Зипакна собственной персоной.

Какое название можно дать тому чувству, что скрывается в потаенных уголках человеческой души, время от времени пробуждая в нем страсть к смертельным поединкам? Раглан глядел на Зипакну и твердо знал, что таков уж его удел. На протяжении всей своей жизни - хотя временами это было просто-таки невозможно - он старался не нарываться в открытую на неприятности, обходя их стороной, пробираясь к цели зачастую окольными путями, в надежде избежать наиболее опасных торных дорог. Восхождение на горные вершины и путешествия по узким тропам, так же как и плавание по водам суровых морей с их подводными рифами и скалами, научили его быть благоразумным. Становясь сильнее физически и совершенствуясь в искусстве борьбы, он также учился быть более осторожным и сдержанным в демонстрации своих подобных умений, но только в человеке, известном под именем Зипакны угадывалось нечто особое, нечто такое, что теперь побуждало его лезть на рожон.

Чувство же благоразумия подсказывало, что будет гораздо лучше, если он как можно быстрее выберется отсюда. Уберечься самому и спасти Эрика, найти путь обратно, и поспешить с этим, пока еще возможность побега не оказалась безвозвратно упущенной, и ему не пришлось остаться здесь на веки вечные. Но в то же самое время его просто-таки одолевало жгучее желание подойти к рупору - если штука, торчавшая в полу являлась таковой на самом деле - и выкрикнуть в него свой вызов Зипакне. И вот он уже как будто направился в ту сторону, весь кипя от негодования, но затем снова остановился.

Подавив в себе этот порыв, он бросил Эрику:

- Уходим отсюда, и быстро!