Чертова мельница

И тут внизу люди заорали так, что Сварог, инстинктивно ощутив некие серьезнейшие изменения в происходящем, остановился, кое-как удерживаясь на крутом склоне, повернул голову.

И обмер. Длинное темное тело, вытянувшись в воздухе метнулось откуда-то справа — и опустилось прямехонько на бок силившейся встать лошади, оказавшись каталаунским тигром. Яростное шипение наподобие того, какое издает разъяренная кошка, только раз в десять помощнее, короткое рычание, истошно заржала лошадь, нечеловеческим криком захлебнулся всадник — и тут же умолк, тигр тряхнул его, как крысу, брызнула кровь…

Внизу бабахнул пистолетный выстрел — бесцельный, слышно прекрасно, как пуля ушла в кроны, сшибая хвою… Окружая сбившихся в кучку всадников, со всех сторон ринулись проворные, жуткие звери, такие же тигры, числом не менее десятка, бросились на спины лошадям, выбивая из седел всадников. Истошные, панические вопли, почти человеческие крики лошадей, рык, шипенье, кровь…

Сварог оцепенел. О повадках каталаунских тигров он немало наслышался от принца Элвара — его высочество на них давно и азартно охотился, с полдюжины привез живыми для зверинца у себя в маноре…

Тигры никогда не ходят стаями. Каталаунский тигр — заядлый одиночка. У каждого из них свои владения с помеченными границами, и вторгшегося собрата ждет бой не на жизнь, а на смерть. Собравшись стаей в результате какой-то небывалой случайности, тигры тут же передерутся меж собой, не обращая внимания на все окружающее, так уж они устроены. Чтобы они, откинув инстинкты, нападали стаей, словно волки… Не бывает. Следовательно…

Он так и не додумал — внизу мелькнули проворные звери, сбившись в стаю, бегом унеслись, пропали из виду. Разбегались в разные стороны ржавшие, исцарапанные когтями лошади, та, упавшая, тоже ухитрилась наконец вскочить и, роняя на землю крупные капли крови, припустила в чащу. Настала совершеннейшая тишина. Только удушливый запах крови, достигший Сварога — и пять неподвижных тел…

Кое-как взяв себя в руки, прислушиваясь к тишине, Сварог осторожно спустился с откоса, обгоняемый ручейками камней. Пренебрегая вязким запахом крови, обошел всех. Зрелище не для слабонервных, но лица целы. Среди мертвых не оказалось ни Одо, ни Сувайна — должно быть, возложили исполнение задания на шестерок. Вполне может оказаться, Одо и не умел ездить верхом…

Как бы там ни было, путь свободен. Сварог задрал голову, пытаясь сориентироваться по солнцу, в какую сторону ему идти: убегая, он петлял так, что потерял всякое представление о восьми сторонах света…

Сверху послышался короткий могучий рык. Сварог повернулся туда — и вновь застыл, как вкопанный. На вершине откоса, куда он только что так рвался, сидел каталаунский тигр — огромный, матерый, буро-серый — и смотрел на него желтыми глазищами с черными кошачьими зрачками. Больше он не рычал, не скалился — сидел и смотрел, пристально и неотрывно. Казался совершенно спокойным и уверенным в себе — ну еще бы…

Сварог не шелохнулся, испытывая нечто вроде тупой безнадежности. Это каталаунский тигр, и все тут. Даже знаменитые каталаунские кувары, огромные лохматые псы, способные шутя расправиться с волком, против тигра в одиночку не выстоят. Бывали случаи, когда им это удавалось все же, и пес, хоть изодранный, оставался в живых — но случаи эти по пальцам можно пересчитать, они известны наперечет, стали достоянием охотничьего фольклора и книг про охоту…

Оставалось, вспоминая только что промелькнувшее перед глазами небывалое зрелище, надеяться, что это не простой тигр…

Тигр поднялся на четыре лапы, встряхнулся, словно вылезши из воды, замотал усатой башкой, густая длинная шерсть встопорщилась, будто под сильным ветром… зверя словно закутало полупрозрачным туманом, повторявшим его очертания, колыхавшимся, как пламя на ветру, непонятным каким-то…

Потом туман рассеялся. Там, где только что был тигр, стоял на четвереньках человек. Он неторопливо поднялся на ноги, абсолютно голый, мускулистый, с лохматой шевелюрой и спутанной бородой, недобро зыркавший желтыми глазами из-под густых бровей, здоровенный, сразу видно, недобрый какой-то…

Не было ни облегчения, ни страха. Сварог молча ждал дальнейшего развития событий, потому что ничего другого не оставалось.

— Эй, ты! — прикрикнул оборотень. — Лезь сюда, быстро! Кому говорю! Карабкайся…

Голос вполне человеческий, разве что в нем присутствует некий непонятный оттенок, людским голосам определенно не свойственный — словно сквозь аккорды виолона чувствуется звучание какого-то иного, более грубого инструмента…

Сварог стоял в ошеломлении.

— Я кому сказал? — рявкнул голый здоровяк. — Или мне спуститься и тебя за шкирку на себе волочь? Влезешь, не сдохнешь…

Сзади, послышалось тихое ворчание. Там, отрезая дорогу в чащу, сидели еще три тигра. Крайний справа рыкнул на Сварога коротко и недвусмысленно.