Чертова погремушка

Впрочем, дядю Пашу мы видели нечасто. Картограф-геодезист, он три четверти года проводил в экспедициях, а зимой трудился в НИИ, обрабатывая полученные результаты. Дядя Паша приезжал к нам время от времени, привозил скромные подарки, водил в зоопарк и в кафе-мороженое. А еще рассказывал тысячи удивительных историй о местах, где до него не ступала нога человека – а если и ступала, то человек этот, хозяин ноги, зафиксировать сей факт на географической карте не удосужился. Дядя Паша казался нам добрым, умным и вообще замечательным – почти как папа. И мы с Костей страшно переживали, что он никак не может найти себе жену. Даже пытались познакомить его с нашей незамужней учительницей географии. Но дядя Паша только отшучивался: ну какая жена вытерпит его бесконечные разъезды.

А еще дядя Паша был человеком загадочным. Например, он без всяких ивовых прутиков и глиняных горшков мог определить, где под землей проходит водяная жила. Когда дядя Паша вышел на пенсию и перестал ездить в экспедиции, соседи по дачному поселку частенько обращались к нему с просьбой указать место для рытья колодца. Дядя Паша никогда не отказывался. Он медленно шел по участку, пристально глядя себе под ноги, и мне казалось, что он видит сквозь землю. Наконец дядя Паша останавливался и говорил: «Здесь». И ни разу не ошибся.

А еще он однажды точно указал место в лесу, где убийцы зарыли труп молодой девушки. «Как вам это удалось?» – с подозрением посмотрел на дядю Пашу полицейский капитан. «Я экстрасенс», – скромно потупился дядя Паша. Правда, потом он все же объяснил, что встретил двоих мужчин в лесу, они сидели и курили рядом с разворошенной лесной подстилкой. Тогда ему и в голову не могло прийти, что они зарыли в этом месте труп, а когда девушку стали разыскивать, тогда и вспомнил. Капитан, похоже, поверил, а мы с Костей – нет.

Посовещавшись, мы с ним решили, что дядя Паша на самом деле видит то, что находится под землей. «Дядя Паша, а ты можешь найти клад?» – приставали мы к нему. «Клад? Конечно, могу, – усмехался в седые усы дядя Паша. – Только сначала мне нужно его зарыть. А потом снова найти».

Но через несколько лет он и правда нашел клад. Только не под землей, а в чулане своей коммуналки на Садовой. Замурованную в стене шкатулку с драгоценностями. Клад дядя Паша сдал и получил свои законные двадцать пять процентов – столько денег, что смог купить неплохую двухкомнатную квартиру в Купчино.

«Ну вот, а говорил, что не можешь!» – возмущенно вопили мы с Костей. Но дядя Паша только плечами пожимал. «Штукатурка осыпалась, – говорил он, привычно посмеиваясь в усы. – А кирпич под ней шатался»…

Дверь палаты открылась, вышел пожилой врач в белом халате поверх голубой хирургической пижамы. Лицо его было мрачным. Мы вскочили.

– Вы родственники Кольцова? – хмуро поинтересовался он. – В общем, скажу прямо, ребята, дело безнадежное. Мы сделали все, что могли, но… Шансов нет. Час, два – максимум. Травмы, несовместимые с жизнью.

– А к нему можно? – робко спросила я.

Врач подумал и кивнул.

– Хуже уже не будет, – сказал он, открывая перед нами дверь палаты. – Он в сознании… пока… Попрощайтесь.

Дядя Паша лежал на кровати с забинтованной головой. Лицо его было бледным до синевы. От капельницы к вене на руке тянулась прозрачная трубка. Тоненько попискивал кардиомонитор. Дядя Паша открыл глаза и попытался улыбнуться.

– Костик, Леночка, – прошептал он.

– Ну как же ты так, дядя Паша? – сказала я и взяла его за руку.

– Не знаю, – говорить дяде Паше было трудно, каждое слово давалось с усилием. – Шел через дорогу. И вдруг… увидел… подумал…

– Что увидел? – в один голос спросили мы с Костей, но дядя Паша не ответил.

– Послушайте меня, – он начал задыхаться, и я хотела позвать врача, но дядя Паша сжал мою руку. – Я умру. Я знаю. Не надо, я знаю, – он жестом остановил Костью, который попытался протестовать. – Завещание у меня в серванте. Дневник. Карта. Только…

Он замолчал, и мы с братом испуганно посмотрели друг на друга, но тут дядя Паша заговорил снова:

– Только… погремушку… нельзя…

Кардиомонитор запищал на одной длинной ноте. Нас оттолкнули в сторону, стали что-то делать. Звякнули ампулы. А потом медсестра подошла к кардиомонитору и отключила его. Заученным движением закрыла дяде Паше глаза.

– Завтра с утра приходите в морг, – сказала она. – Его там оформят, и вам выпишут справку. Сможете заняться похоронами.

– Ленка, ты хоть понимаешь, что мы с тобой остались совсем одни? – потерянным голосом спросил Костя, когда мы спускались по лестнице в морг.