Чертова ведьма

— У нас с ней всегда были теплые отношения, она искренне переживала за меня и каждый раз желала найти то, что я так давно ищу. Мне думалось, она говорила о науке, которой я был одержим с юности. И знаешь, как Шепра повела себя, когда я привел к ней знакомиться свою жену?

— Как?

— Не пустила в дом. А потом при разговоре сказала, что я ослеп и оглох, раз выбрал себе в пару эту фарфоровую куклу.

— Мы часто не слушаем старших, часто считаем себя умней, взрослей, мудрей, чем есть на самом деле. В итоге совершаем ошибки, из-за которых впоследствии приходится чем-то жертвовать. К примеру, я пожертвовала семьей.

— Риша, — касается он моего лица.

— Все, Арон. Не будем продолжать этот разговор. Бери хурму и заботься о ней как положено. Поставь в прохладное, светлое и хорошо проветриваемое место, избегай жары, морозов и сильных сквозняков.

— Я еще вернусь, — берет горшок.

— Попробуй, рискни здоровьем, — складываю руки на груди.

— Рискну, не сомневайся.

Но он снова не слушается. Треклятый некромант берет меня за талию, подтягивает к себе и начинает целовать в шею:

— От тебя пахнет лесом, — шепчет.

— Пожалуйста… — и невольно закрываю глаза.

— Нет, не проси меня уйти сейчас, — забирается пальцами под свитер, добирается до груди и накрывает ее ладонями. Дьявол, опять, что ли, тело предаст? Слишком уж хорошо в его руках.

— Ты совершенно верно заметил, что от меня пахнет лесом, а значит, я бы очень хотела отправиться в душ, после чего намереваюсь отдохнуть.

— Не надо тебе в душ, — вдруг разворачивает к себе лицом. — Я всю неделю не мог нормально спать, меня трясет от одного твоего запаха.

— Надеюсь, в любви признаваться не начнешь, а то я в считанные секунды выставлю тебя за дверь.

— Не начну, потому что этого и не нужно, все слишком очевидно.

— Ну вот, признался-таки. Зря, Арон, зря.

— Не зря, — впивается в губы.

Как мы оказываемся в спальне, бес его знает, да и плевать уже. Раз оказались, значит, тела нас все-таки предали, и противиться природе нет никакого смысла. Видимо, пора привыкнуть к тому, что каждая наша встреча заканчивается постелью, или ковром в гостиной, или задним сиденьем автомобиля. Да-да, в ночь празднования Огненной тыквы мы так переругались, что в итоге очутились в его машине. Но зачатие произошло однозначно в гостиной, тут и сомнений быть не может. В этот момент меня так накрывает от осознания происходящего. Я с мужчиной, от которого у меня скоро будет ребенок. Ох, до чего же это возбуждающе!

— Извини, дорогой, но сегодня я за главную, — вынуждаю некроманта сдать позиции, буквально вдавливаю его силой магии в матрас так, что он не может пошевелить ни руками, ни ногами. — Лежи смирно и больно не будет, — приподнимаюсь, упираюсь руками ему в плечи и насаживаюсь на Арона с такой силой, что он аж испариной покрывается. Бедненький, думал, наверное, сломаю. Но я-то знаю, что делаю.

— Ты меня не отпустишь? — едва сдерживается.

— Нет. Ты сам напросился, — продолжаю наш аттракцион «американское родео», кажется, так называется. — Терпи, мой милый Арон.

Приходится контролировать силу его возбуждения, но и самой с каждой минутой становится все тяжелее сдерживаться. И когда Гедель зажмуривается, когда закусывает губу, когда я вижу это сладкое мучение на его красивом лице, я сдаюсь. В тот же миг сдается и он. После такого взрыва меня дико тянет поцеловать надоедливого судмедэксперта, но не могу себе этого позволить. Нельзя. И да, я завтра же возьмусь за поиски нового жилья, иначе это безобразие не прекратится. Уеду молча. Чтобы никто не знал, когда, куда и как надолго.

Арон Гедель

Пора признаться себе, я не могу без этой женщины. Она мне нужна. Нужна рядом. Каждый день и каждую ночь. Да, это мука, помешательство, неизлечимая болезнь. Но Савьерри мне не верит. Гонит от себя, упирается, а проблема именно в недоверии. Считает, что обойдусь с ней так же, как ее горе-ухажер или семья — брошу, откажусь, оставлю одну. Но это не так. Не брошу и не откажусь, потому что нашел, что искал.

Только как бы вложить это в голову Рише.

Увы, мне пришлось уехать. Она снова меня выпроводила вместе с деревом, которое сейчас трясется на переднем сиденье, пока я еду в направлении дома. Но ничего. Как говорится, вода камень точит. И Савьерри меня однозначно плохо знает. Я не отступлю! Буду приезжать к ней каждый день, буду кормить ее живоглотов мерзкими скользкими гусеницами, от которых те в восторге, буду возить ее в город, буду брать ее из раза в раз, в общем, всячески проедать плешь ведьме. Однажды она сдастся, поймет, что нет смысла прогонять того, кто давно вошел в ее жизнь.

На дорогу уходит без малого два часа, но я и не тороплюсь, даже в кафе успеваю заглянуть. Честно говоря, возвращаться в пустой дом мне совершенно не хочется. Да и никогда не хотелось; видимо, это одна из причин, почему мне нравится задерживаться на работе.