Чертовка

– Не расстраиваться?! Как ты добр, милорд! Как ты благороден! Я чуть не лопаюсь от твоего сына, а ты советуешь мне не расстраиваться? Я едва могу пройтись по залу, чтобы исполнить свои обязанности. Я не могу уснуть, потому что этот ребенок постоянно брыкается. Это просто маленькое чудовище! Если бы мужчинам приходилось вынашивать детей, Хью Фоконье, ты бы не говорил мне так легко:» Не расстраивайся «! Тебе понравилось бы ходить раздутым, как перезрелая груша? – Белли сердито оттолкнула его, едва не плача.

Хью с трудом удержался от смеха при виде такого гнева, но все же он понимал, как тяжело приходится его жене.

Изабелла привыкла к бурной деятельности. Она очень переживала, что не может больше работать, как прежде. Беременность не смягчила нрав Изабеллы. В последние недели она, напротив, становилась все более резкой и раздражительной; сейчас ее могло привести в ярость любое неосторожное слово, даже простой взгляд.

– Недолго уже осталось, дорогая, – сказал ей Хью. – Я могу лишь догадываться о том, как тяжело тебе в эти последние недели, но осталось потерпеть еще совсем немножко. Так говорит твоя мать, а уж она-то знает наверняка. – Хью взял жену за руку и поцеловал ее.

Изабелла расплакалась.

– Завтра мой день рождения, – сказала она. – Мне исполнится семнадцать лет. Я старею, Хью. Я становлюсь старухой!

Хью снова пришлось сдерживать смех.

– Ты самая прекрасная на свете старуха. Белли, – сказал он.

– Ох, Хью! – фыркнула она, внезапно растроганная его добротой.

На следующее утро, когда вся семья собралась в зале поздравить ее с днем рождения, на лице Белли внезапно появилось странное выражение, и Алетта немедленно поняла, в чем дело.

– У тебя начинаются роды, – сообщила она дочери спокойным тоном.

– Я тоже так думаю, – ответила Изабелла и вздрогнула. – Я что-то чувствую, мама! Я хочу вытолкнуть его! – закричала она.

– О небо! – воскликнула ошеломленная Алетта. – Ты собираешься рожать прямо здесь?! – Но выражение лица дочери убедило ее, что Изабелла действительно вот-вот родит. – У нас нет времени, – сказала она остальным. – Ида, Агнесса, помогите уложить Изабеллу на стол! Боюсь, у нас нет другого выбора.

Прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места, Хью подхватил жену на руки и осторожно уложил ее на стол.

– Расслабься, Белли, – ласково сказал он ей. – Дыши глубже, дорогая. – Он положил руку ей на лоб.

– Рольф, принеси ширму, чтобы оградить госпожу Лэнгстона от посторонних глаз, – велела Алетта своему мужу. Она начала снимать с дочери тунику и юбки; наконец на Изабелле осталась одна рубашка. Взяв нож, Алетта разрезала льняную ткань с обоих боков.

Хью стоял в конце длинного стола, поддерживая Изабеллу, которая теперь сидела, прижав колени к груди.

– Иисус! Мария! – воскликнула Алетта. – Мой внук не заставит долго себя ждать! Поторопись, Рольф!

Стол отгородили ширмой, и Изабелла получила некоторое уединение. Ида и Агнесса уже носились взад-вперед с горячей водой, вином, чистыми полотенцами, свивальниками и колыбелью для готового появиться на свет младенца. Изабелла закричала и, не в силах сдержаться, упала на стол. Она чувствовала, как все ее тело растягивается, выпуская что-то из себя. Она продолжала кричать. Хью обнимал ее, нашептывая ласковые слова, осыпая ее голову нежными поцелуями. Белли тяжело застонала, а потом, к своему удивлению, почувствовала, что снова свободна. Она услышала крик. Крик младенца!

– Чудесный мальчик! – воскликнула Алетта, взяв на руки кричащее, испачканное кровью крошечное существо. – Изабелла, Хью, у вас родился сын!

– Дайте его мне! Дайте его мне! – закричала Белли.

– Мы сначала вымоем его, – рассудительно сказала Алетта.

– Нет! Дайте его мне немедленно! – потребовала Белли чуть не плача, и Алетта вручила ей ребенка.

– Позволь мне хотя бы перерезать пуповину, – сказала она, но Изабелла не слышала ее. Она была слишком очарована новорожденным сыном, чтобы замечать остальных.

– Посмотри, Хью, – сказала она. – Ты посмотри только, какие у него крохотные ручки и ножки! По-моему, он похож на тебя. Он будет некрасив, как и его отец, милорд. – Слова ее могли показаться обидными, но в голосе звучала искренняя любовь и к сыну, и к мужу.

– Хочешь, чтобы мы назвали его в честь твоего отца? – спросил Хью.

– Нет, – ответила Белли. – Я хочу назвать нашего сына в честь его собственного отца. Он будет зваться Хью Младший. – С этими словами она передала младенца Агнессе; чтобы его вымыли и уложили колыбель.

Через несколько недель после рождения Хью Младшего в Лэнгстон явился королевский гонец с посланием. В письме сообщалось, что Роберт де Беллем, граф Шрусбери, и его братья – Арнульф, граф Пемброка, и Роже из Пуату, лорд Ланкастера, – взбунтовались против короля.

Король собирал войска, чтобы отправить их к валлийским топям – туда, где расположился лагерь мятежников. Эти топи простирались вдоль границы Англии с Уэльсом и на южном побережье Уэльса. Хью и Рольф собрали свой отряд, состоявший уже из пятидесяти лучников.

– На сей раз, – сказал Хью Изабелле, – Я боюсь, вернутся домой не все. На сей раз будет сражение.