— А мы ско’о в ци’к поедем, пап? — напомнила об моем обещании дочь.
Моя лапочка и так удивила меня своим покладистым характером, спокойно ожидая, пока мы оформляли покупку. Играла со своей зайкой или смешила меня и присутствующих рядом людей своими вопросами, озвученные со всей её детской непосредственностью. Прелесть, а не ребенок.
— Ага, сейчас билеты купим, потом заедем за мамой, быстро поужинаем и сразу в цирк. Договорились?
— Как скажешь, пап.
Это её «пап», как бальзам на душу.
Ну надо же? Кто бы мог подумать, местный цирк, находящийся на Цветном бульваре*? Оригинально. Словно из Москвы не уезжал.
Быстро прикупив билеты на вечернее представление, поехали за Василисой.
— Васенька, ты скоро? — набрал её номер, едва припарковавшись у Бизнес-центра. — Мы с Ксюшей в цирк собрались. Бросай все и выходи к нам.
— Какой цирк, Егор? У меня работы еще непочатый край.
— Работа не волк, сама знаешь. Вась, выходи, а? Мы соскучились.
— Что ты со мной делаешь, Гордеев? — вздыхает в трубку. — Дайте мне минут десять, ладно?
— Только десять минут, Чертик, не минутой больше.
Ровно в обозначенное время она показалась из здания и направилась к Роверу.
Усевшись на переднем пассажирском, недовольно поджала губы, явно сдерживая себя от едкого замечания.
Как всегда, спасла ситуацию Ксюшка.
— Мам, а поцеловать?
— Иди сюда, разбойница, подставляй щечки.
Наблюдаю с интересом за этим ритуалом, немного завидуя собственной дочери.
— А папу? — тут же вступает в борьбу за мои интересы, маленькая хитрюга.
— Что, папу? — прикидывается дурочкой Василиса.
— Его тоже целуй, — отдает распоряжение.
Вася переводит растерянный взгляд с дочери на меня и обратно. Хмурится сначала, потом фыркает:
— Ну, чего смотришь на меня? Подставляй щечки, Гордеев.
— С удовольствием, дорогая.
Склоняюсь ближе к ней, подставляя правую щеку, а потом быстрым движением оборачиваюсь к ней лицом, так что чмок Василисы приходится в аккурат в мои губы.
Отстраняется, возмущенно раздувая крыльями носа, но никак не комментирует совершенный мной произвол.
— Мам! Мамочка! А папа такой дом красивый купил, не п’едствляешь.
— Представляю, — хмыкает, одарив меня еще одним нечитаемым взглядом
— Теперь мы все вместе будем жить в нем, п’авда?
— Посмотрим, Ксенька.
Вот же вредина.
— Но как же? — возмутилась в свою очередь малышка. — Мамочка, ты что?! Ты ж не видела. А как увидишь, с’азу пе’едумаешь.
— Так, хорошие мои, давайте быстро поужинаем, а не то опоздаем на преставление, — быстро озвучил свое предложение я, заметив, что Василиса чуть оттаяла.
Честно говоря, цирковое представление прошло мимо меня, потому что любовался я не на арену, а на своих девочек.
Ксюша, утомившись от всех впечатлений, полученных во время насыщеннего событиями дня, отключилась в машине, пока мы ехали к дому чертика.
— Ну и что там с домом? — тихо поинтересовалась Вася.
— Купил. Завтра покажу. Сегодня у нас цирк, сама понимаешь, — покосился на спящую в кресле дочь.
— Ты что, серьезно? — обернулась ко мне всем корпусом. — Я думала, шутишь.
— Какие уж тут шутки, чертик? Кстати, я полюбопытствовал немного. У вас тут ЗАГС красивый, — закинул пробную удочку.
— Кхм, — закашлялась она. — М-да, красивый, если не учитывать, что он построен на кладбище и человеческих костях.
— Привередливая какая. Если разобраться, то большинство городов отстроено на тех самых костях.
— Жуть, — повела зябко плечами.
— Так что? Если тебе не нравится местный дворец бракосочетаний, тогда может выездную церемонию устроим или обвенчаемся?
— Гордеев!
— Что?
— Тебе все шуточки, Егор, — грустно усмехнулась, устало понурив голову. — Я против.
Черт! Перегнул.
— Васенька, — сжал её ладошку в своей руке.
— Мне страшно, — тихо прошептав, призналась она. — Ты ж должен понимать, что штамп в паспорте отнюдь не панацея. Поспешишь, людей насмешишь. Мы уже это на практике доказали.
— В этот раз все будет по-другому, чертик. Обещаю.
Как удачно, что мы уже прибыли на место и я мог её поцеловать. Податливые губы Василисы послушно раскрылись, и она ответила на поцелуй.
— Не зарекайся, Егор. Откуда ты можешь знать, что случится с нами завтра? — ответила она спустя несколько минут, когда я соизволил отпустить её ротик из плена, чтобы восстановить сбившееся дыхание.
— Все будет хорошо, верь мне.
— Так полагаю, опять ночуешь у меня?
— Разумеется, — провожу нежно большим пальцем по её скуле. — Сегодня приставать не буду, если сама не захочешь, но ночевать будем теперь только вместе, — поднял вверх руки.
— Наглец.
— Я такой, — хитро улыбаюсь. — Тебе же нужен решительный мужчина, а не какой-нибудь соплежуй.
— Бери Ксюшку и пошли уже, решительный, — дала добро Василиса.
Через неделю я все-таки смотался на разведку в местный загс. Однако там меня ждал весьма неприятный сюрприз. Если сюрпризом можно назвать подобную подставу.
Гиббона мать!