Чертовка или укрощение строптивой

Полоть грядки на солнцепеке, боже упаси! Труд, конечно, отвлекает от ненужных мыслей, но не настолько, чтобы заниматься мазохизмом.

Решено было пойти в ближайший лес. С отцом, разумеется. Учитывая наш с сестрой топографический кретинизм (не в городе), в лес лучше одним не ходить. Только с сопровождением.

Учитывая, что папка родился и вырос среди степей Казахстана, (деда-еврея занесло туда после окончания Тимирязевской академии в Москве, сам-то он из Белоруссии был), как-то невероятно узнать, что наш родитель легко ориентируется в сибирских лесах и болотах. Даже местных жителей водит, как проводник.

Он и внучку с собой таскает, в заплечном коробе, как Машу в «Маше и медведях». Я не возражаю, а вот мать, конечно, ворчит по этому поводу, как всегда, всего опасаясь. Паникёрша, что с неё взять?

На этот раз мы решили сходить за лесной земляникой. Я, Шурка, Ксюшка, дед выбрались в лес, на известную только одному отцу земляничную поляну. Благодать!

Солнышко. Птички поют. Землянка, которая идет больше в рот, чем в банки.

Кстати, про банки. Обычные, стеклянные литрушки, обмотанные бинтом по ободку и подвешенные на шею за петлю, тот еще рудимент из прошлого.

Сашка, когда увидела, что нам выдала для похода в лес мать, ржала в голос.

— Двадцать первый век, ёпрст!

— Я помню мы с такими по малиннику в детстве лазили, — усмехнулась я.

— Я и малинки бы поела, — замечает мечтательно Сашка.

Через час мы уже наворачивали малину в малиннике, куда нас снова привел отец. Это я Вам скажу, не та культурно-благородная малина, что растет на даче. То безвкусная трава, в отличие от лесной ягоды.

Отвечая на многочисленные «почему?» Ксюши, умиротворенная лесом, я совсем расслабилась, забывая о вчерашнем событии. Точнее, даже не забывая, просто на данный промежуток времени загоняя подальше свои тревожные ожидания.

В относительной безопасности вроде. Хотя, завтра ведь на работу.

Вернувшись домой ближе к вечеру, отец сразу же пошел топить баню. А мы дружно принялись за окрошку, которую по тарелкам разливала мать.

Через полтора часа мы благополучно сидели на полоках в парилке, где Шурка опять подняла животрепещущую тему.

Слегка попарив Ксюшку, отправили её на поруки к бабушке, а сами продолжили банный ритуал.

— Ну, и что надумала делать? — спросила сестра.

— Ничего, — пожимаю плечами.

— А если твой…?

— Не мой, и без если, — нервно фыркаю, как лошадь.

Поддаю парку, чтобы у Шурки было меньше желания болтать языком в вязком, горячем и влажном тумане парилки.

— Все равно я от тебя не отстану, — грозит мне, едва выбежав в помывочную и выливая на голову ушат холодной воды.

Далее у нас по плану массаж с медом (ага, повезло, что отец еще и пасечник). Вот там-то меня Шурка и берет в тиски своих тяжелых рук в буквальном смысле. Кто в курсе, массаж с медом — то ещё сомнительное удовольствие, болючее, зато полезное.

— По мозгоклюйству у нас вроде маменька специалист, — стону я от очередного цепкого захвата Шуркиных рук.

— А-то, — соглашается она. — Сейчас тебе косточки вправлю, целлюлитик разомну, потом и до мозга доберусь.

— Нет у меня целлюлита, — возмущенно пыхчу, уткнувшись лбом в деревянную лавку.

— Мне виднее. А если бы ты, милая, хотела окончательно и бесповоротно порвать все связи со своим мужем, то и фамилию надо было менять на Диамант, как сделала я, и из России валить, а не оставаться.

— Мой БМ меня не искал, в отличие от твоего Кошкина.

— Кошкин тоже не от большой любви за мной гонялся. Когда у человека жизненное кредо или вернее, культ обслуживая своих причиндалов, то пиши-пропало. Он не меня, как любимую женщину боялся потерять, а всего лишь свою сексуальную игрушку. Ничего, успокоился. Этот кролик нашел себе девицу с тем же ментальным уровнем потребностей, находящемся у обоих ниже пояса, и все срослось у них. Во всяком случае, искренне надеюсь, что теперь нашел женщину по себе и счастлив.

— Он же компьютерный гений, как так? Ты хочешь сказать, у твоего бывшего все завязано на удовлетворении низших потребностей?

— Еда, секс и вынос моего мозга, как-то так. Работник он хороший, без сомнений. Но как муж, боже упаси. Все сама, сама. Хочешь гулять — сама, пойдешь гулять — звонок: «Ты где? Я соскучился». Ага, по сексу и выносу моего мозга опять же. Ну, или пожрать захотел. И все это плаксивым тоном капризного тридцатилетнего ребенка. Никаких интересов, кроме просмотра тупых комедий, лежа на диване, вот тебе и гений. Невыносимо. Мы три года жили в черновой квартире без отделки, спали на полу, пока я волевым решением не заказала в интернете диван. А потому что, ручки не из того места у кого-то растут. Сам не умею, а кого-то нанять, успеется. Сначала ипотеку закроем.

О, как! Какие подробности пошли у сестры.