Чертовка или укрощение строптивой

Справившись с собой, обворожительно улыбнулась, махнула рукой на стул, типа садись давай, чего встал истуканом.

— Что это? — послушно сел за стол, увидев перед собой непонятный белый кругляш на тосте.

Ну, не гурман я, чё.

— Яйцо-пашот, попробуй, — суетливо пробормотала Вася, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Я сама недавно его открыла, любопытство взыграло, что это за блюдо такое? Вот… Научилась его делать. Мне понравилось.

— А почему себе не сделала?

— Ну, у тебя в холодильнике было только три яйца. Остальные два использованы на блинчики.

— Пополам? — предложил я.

— Давай. Только оно сейчас растечется, аккуратней. На хлебушек, на хлебушек, — давала ц.у., успевая снять с огня сковородку, и завершая готовку блинов.

— Держи, прекрасная, — подаю ей тост с половинкой.

— Спасибо, — принимает она из моих рук хлеб.

Наши пальцы соприкасаются, она дергается, словно её ударило разрядом. Я ловлю её руку вместе с тостом, чтобы этот странный бутерброд не упал на пол. Залипаем, глядя друг на друга. Её зрачки расширены, крылья носа подрагивают. Черт, у меня опять стояк! Что за девчонка?

Моргаю, и отпускаю её руку.

— Странный выбор песен. Решила устроить дискотеку восьмидесятых? — улыбаюсь, пытаясь спасти нас от неловкости.

— Вроде того, — дергает уголком губ. — Не обращай внимания, я немного с прибабахом.

— Я заметил.

— Не обязательно было со мной соглашаться, — тут же перестает улыбаться. — Критиковать мою персону только мне и дозволяется.

А девочка с прибабахом еще и обидчивая. И ранимая, значит.

— Буду знать, — протягиваю руку к её руке и поглаживаю успокаивающе ладошку. — Не дуйся, я ничего такого не имел в виду. У меня мама Антонова обожала. Ты мне ностальжи прямо устроила.

— Обожала, — задумчиво повторила она. — Это значит…Ой, прости, — покраснела.

— Не извиняйся, ты права, мамы больше нет.

— Я не хотела, не знала, — начала она панически оправдываться, чуть ли не заикаясь.

— Василиса, все нормально. Ты мне детство напомнила. Антонов, блинчики, м-м-м, — снова приступил к поглощению завтрака, схватив руками блин с тарелки и хорошенько обмакнув тот в сметане, с великим удовольствием отправил в рот. — Не раздражаю? — хмыкнул, задавая актуальный вопрос, припомнив кое-какие слова Василисы по этому поводу, при этом активно пережевывал блин.

Приборы? Вилка, нож? Не, не слышал. Не в ресторане, и не на приёме у английской королевы, чтобы разводить церемонии. Я парень простой, делаю, как мне удобно.