Чертовка или укрощение строптивой

— Будем налаживать тактильный контакт.

— Э-э?

— Да обниматься будем. Ты же хотела обнимашки? — улыбаюсь еще шире от радости, загоревшейся в глазах напротив.

Пока медитировал в авто, потом караулил, когда кто-нибудь выйдет из подъезда и откроет дверь, поднялся на этаж, позвонил в квартиру, уже полдень настал. На трель дверного звонка никто не реагировал. Неужели успела с утра куда-то упорхнуть?

Ну, Чертик!

Вариантов в общем-то, не много. К родителям, наверняка. Ну и как тут собраться с духом и заявиться в дом тещи с тестем? Они же меня на ленточки порвут.

«Ладно, волков бояться — в лес не ходить!»

Глава 9

Василиса

— Хочешь, я сама поговорю с ним? — спрашивает Сашка. — И родителей разгоню, чтобы не буянили.

— Что? А? Нет, я сама, — с трудом отказываюсь от соблазна, благополучно спрятать голову в песок и предоставить решить мои проблемы старшей сестре.

— Вот и правильно, — одобряет она и отпустив меня, подходит к беседке. — Здоров, зятек.

— Здравствуй, Саша, — приветствует её Егор.

— Какой к чертям зятек? С ума сошла? — ярится мать. — Явился-не запылился, бессовестный! Стыда в роже нет! Про дочь вспомнил, проходимец!

— Мам, пап, пойдемте-ка в дом, а? Пусть пообщаются, — берет маму за руку и тянет в сторону жилища Шурка.

Папа встает с места, послушав старшую дочь. Он не такой эмоциональный, как маман. Иначе бы столько лет не выдержал свою супругу.

— Вась? — только и посмотрел на меня, поинтересовавшись моим мнением. — Ты как?

— Да, пап, нормально, — нервно сглатываю. — Идите в дом. Я сама, — киваю ему.

— Хорошо, дочь, если что, я буду неподалеку, — предупреждающе смотрит в сторону Егора, затем молча, берет маму за руку и вместе с Сашкой пытается её увести.

— Отпустите меня! — гневается родительница. — С ума сошли?! О чем Ваське с ним разговаривать?! Гнать его в шею надо!

— Сами разберутся, мам, — добавив в тон строгости, увещевает её Шурка.

Обычно у неё получается угомонить мать. Сашка с детства сильнее меня натурой. Даже мать признает в ней лидера, и прислушивается к её словам. В отличие от меня, мямли.

Наконец, они скрываются в доме, а я нервно поправляю полы своего халата, чувствуя себя неуютно под взглядом Гордеева.

Красная, распаренная. И в колхозном халате с рисунком «вырви глаз», времен маминой молодости.

— Не отстанешь, значит? — говорю первой, чтобы хоть что-нибудь сказать и прервать неловкое молчание.

— Не отстану, — подтверждает он.

— Вижу, ты под впечатлением от несостоявшейся тещи, — нервно усмехаюсь, представив всю эпичность знакомства Егора с моими родителями.

Пусть порадуется, что вовремя со мной развелся.

«Посмотри на маму, чтобы понять, какой будет твоя жена в будущем». Но это же не про нас, да и от мамы я мало, что взяла.

И, если разобраться, ему об этом знать не нужно. Может, сразу после такого знакомства передумает меня доставать.

— Нет, не удивлен, — хмыкает. — Ты же предупреждала, помнишь?

Да уж, предупреждала, не спеша знакомить мужа с родителями. Мать у меня путешествовать не любит, все требовала, чтобы мы к ним явились. А мы планировали их навестить на зимних каникулах.

В итоге я и приехала к родителям той зимой. Одна. Условно, если не считать, в моём чреве подрастающую Ксюшку.

Мне тяжело говорить, на него смотреть. Сердце до сих пор трепыхается в груди. Но Сашка права, надо выяснить, что ему от меня надо?

Сажусь на лавку, ровно напротив Егора. Нас разделяет стол. Специально устраиваюсь так, чтобы не соприкасаться ни руками, ни ногами.

— Ты хотел поговорить? Говори.

— Даже не знаю, с чего начать, — проводит рукой по волосам, что означает крайнюю степень волнения.

Ну надо же, разволновался.

— С начала, — подсказываю ему.

— Я думал, ты замужем.

— Индюк тоже думал, — не могу удержаться от горького сарказма. — Я в курсе вообще-то. Твоя не сестра мне все популярно объяснила.

— Конкретнее, — сразу же подхватывается он. — Что она тебе наговорила?

— Ну, во-первых, я тебе изменила. Во-вторых, как-то тебя подставила по работе. Поэтому ты, видимо, не мог даже расстаться по-человечески? — смотрю прямо в его глаза, пытаясь уловить хоть каплю раскаяния за откровенно не мужской поступок с расставанием по телефону.

— Не по-человечески, значит? Вообще-то я дал тебе развод по твоему желанию, Вася, — снова желваки на его лице ходуном заходили. — Тебе же были не интересны мои проблемы.

— А проблемой, судя по всему, была я и моя беременность? — в ответ зашипела я, уперевшись ладонями в деревянную столешницу. — Мешала вам с Ангелиной радостно воссоединиться!

— Так, стоп! Мы снова неправильно начали разговор, — рыкнул Гордеев. — Я понял, что ни хрена не понял. Начнем с того, что я о твоей беременности не знал. Не хочешь сказать, почему?

— Наверно, потому что кто-то слишком умный и гордый послал матом меня по телефону и не желал видеть! — эмоционально отреагировала я.

— Что-о?! Когда я тебя посылал?

— Сейчас, подожди, — сделала я знак рукой и, подскочив с места, побежала к дому.