Чертово дело

Сэм щелкнул блокираторами:

– Не перепутаем.

Теперь Николай ездил по маршруту, начинавшемуся от метро «Братиславская», захватывающему часть Верхних полей до пересечения с улицей Марьинский парк и Белореченскую. Один и тот же маршрут навевал скуку. ПУленька исправно снимала показания – все в пределах нормы, – а Николая клонило в сон. Вторая очистка далась хуже первой: его ломало и корежило, точно проходил не обычную процедуру, а пыточную камеру. И лишь осознание, что Ольга рядом, что она пошла из-за него на нарушение, удержало Николая от прерывания детоксикации.

Самостоятельно вылезти из капсулы получилось не сразу. При попытке подняться перед глазами начинали плыть круги, а в ушах появлялся неприятный звон. Давление грохнулось до критического, и Ольгина приятельница сделала укол. Лишь через несколько минут Николай смог встать.

Ольга, ожидавшая в коридоре, критически оглядела его с головы до ног и поинтересовалась:

– Ты как?

– Жить буду, – пообещал Николай, – но прямо сейчас надо выпить кофе. Желательно с чем-нибудь сладким.

Они заехали в закусочную. Николай взял эспрессо, Ольга – капучино. На десерт выбрали миндальное печенье.

– Сильно плохо было? – спросила Ольга.

Николай кивнул:

– Выдержал ради тебя.

– Спасибо. – Она улыбнулась.

– Стараюсь. – Он дернул уголком рта в ответ, хотя улыбка вышла вымученной.

Затем Ольга отвезла его домой и уехала к себе. Приглашать ее на свидание желания не возникло. Николаю нравилась Ольга, и он понимал, что она тоже неравнодушна к нему. Просто смысла не было, простого человеческого смысла. Зачем завязывать отношения, когда будущее предопределено? Но в нем прозвучит не марш Мендельсона, а похоронный. Видимо, когда у любви нет шансов на воплощение, зарождается дружба. Вот и у Николая с Ольгой именно так.

Николай рухнул в кровать, но уснуть не смог: тело болело, точно его пропустили через мясорубку. Он лежал, уставившись в потолок, не думая ни о чем. Когда пришел в себя, был уже час дня. Николай встал и пошел на кухню готовить обед из пельменей, а то от слабости пошатывало. Разогрел духовку, вывалил в сковороду пельмени из упаковки, залил смесью из яйца, сметаны и тертого сыра. Через полчаса еда была готова.

…Они кружили по району уже третий час. ПУленька слабо потрескивала, сканируя пространство на эманации.

– Спокойный у нас район? – поинтересовался сержант.

– Не хуже остальных, – заверил Николай.

Они заехали во дворы, расположенные вдоль Поречной улицы. Многоэтажные дома, похожие друг на друга как братья-близнецы; возле подъездов разбиты клумбы; растут деревья, посаженные жителями на месте вырубленных при застройке. Обычные тихие дворы.

ПУленька протяжно пискнула. Николай посмотрел показания: ноль. Сбой, что ли? Эманации всегда присутствуют возле людей, нравится тем или нет. Ноль может быть только там, где нет жизни. Машина объехала дом и вывернула на дорогу. ПУленька снова пискнула: прибор заработал.

Весь день Николай колесил по маршруту, прервавшись только на обед. Под вечер снова заехали во двор на Поречной улице, и опять случился сбой.

– Остановись, – попросил сержанта Николай, а сам достал микро-Уленьку.

Второй прибор тоже молчал: странное совпадение. Николай обошел дом: ничего! Отошел на сто метров, и микро-Уленька включилась. Николай вспомнил слова Геннадия о колпаке: дом словно находился под шапкой-невидимкой. Аномалия какая-то.

Сержант отвез Николая в отделение, где тот сдал дежурство Сэму.

– Слушай, посмотри дом один на Поречной улице, – Николай ткнул в карту, – что-то он у меня не прослушивается. Проверь сам еще.

Утром он обнаружил сообщение от Сэма: «Глухо».

Вторник Николай провел в отделе: сегодня дежурили Денис и Михаил, Сэм отсыпался. Николай поделился наблюдениями с шефом. Тот застучал пальцами:

– Может, и в самом деле аномалия, как с телефонными вышками, но проверить не мешает. Сейчас особенно.

– Виктор Иванович, давайте запрос сделаем насчет смертей и болезней в этом доме, – предложил Николай. – И как это выглядит на фоне общей статистики.

– Запрос сделаем, и подкину я тебе, Николай, девушку одну. Поработаешь с ней завтра в паре.

В среду дождь лил так, точно в небе проделали прореху. Николай даже обрадовался: несколько дней до этого стояла страшная жара, так что охладиться не мешало. В десять утра он подошел к метро: именно там договорился встретиться с обещанной напарницей. Николай прошел к турникетам, где ожидала невысокая девушка азиатской внешности: коротконогая, с круглым плоским лицом, раскосыми глазами, жирно подведенными черным карандашом, коротко стриженными волосами. На правой руке была сделана татуировка в виде змеи, в ноздрю вдета серьга.

– Роза? – уточнил Николай.

– Она самая, – девушка кивнула и двинулась по переходу.

– Нам на маршрутку, – опередил ее Николай.

– Под таким дождем?! – Роза посмотрела на него как на умалишенного. – Вызывай такси, я мокнуть на остановке не собираюсь.