Чертово дело

Октябрь близился к концу. С ведьминым делом подвижек не намечалось: новых случаев в деревне не происходило, по старым ничего подозрительного раскопать не удалось. Роза ездила в офис к Руслановой, та разложила для нее карты Таро на личную жизнь. Карты, со слов Розы, были точны, но зацепиться за Русланову не вышло: никаких эманаций Роза так и не уловила. Николай договорился с Димой, что посетит деревню в начале ноября, чтобы еще раз проверить энергетические выплески и с чистым сердцем закрыть дело.

Наконец-то пришли данные о вскрытии захоронения, где обитал неупокоенный покойник, привязавшийся к Анастасии. Рядом с зарегистрированной могилой обнаружили трое останков, незаконно закопанных на участке: мужчины лет сорока-пятидесяти, женщины, его ровесницы, и девочки лет двенадцати-четырнадцати. Характер повреждений подтверждал версию с автомобильной аварией. Полиция взяла образцы ДНК для поиска родственников и завела уголовное дело, больше для порядка – шансы обнаружить виновников были минимальные: прошло слишком много лет.

Из Риги тоже ответили: там не нашли оснований для эксгумации трупа. Шеф искал обходные пути, чтобы решить вопрос, но все попытки разбивались о твердолобость латвийской полиции. А может, сыграли роль неприязненные отношения между государствами.

Николай подавил порыв позвонить Анастасии, чтобы сообщить новости: ей и так наверняка все передали. Хотя больше всего ему хотелось услышать ее голос, обсудить все на свете, обнять так, чтобы чувствовать ее тело, как жарко дышит Анастасия ему в ухо. Но Николай и так обидел ее и не был уверен, что не углубит боль еще больше. Он не знал, почему так получается: не хотел причинить вред ни ей, ни Ольге, но сумел испортить жизнь обеим.

В один из дней уходящего в закат октября Николай получил разнарядку на проверку нефтеперерабатывающего завода. От каждого района отправили по «топтарю» и чистильщику: площадь проверки предстояла огромная. Зато и деньги завод заплатил родной организации Николая приличные, поэтому сотрудников охотно выделили, обещав поощрить их отгулом.

При взгляде на чистильщиков Николай в очередной раз утвердился в гипотезе, что их отбирают по мужским канонам красоты, как и австралийских пожарных: рослые, плечистые и без лишнего жира – полноценный источник комплексов для сотрудников ОБХСС мужского пола. Николаю совместно с Геннадием, чистильщиком из своего района, достался ЦРП – Центрально-распределительный пункт № 2, где располагались силовые кабели.

– Ничего не трогайте! – предупредил мастер, мужчина немногим старше Николая с недостатком роста и избытком веса. – А то придется вас в совок сметать.

– И были такие случаи? – тут же поинтересовался Геннадий.

– Были, – коротко ответил мастер, и Николай ему поверил.

Через пару часов дело закончили. С «таблеткой», которую взяли по настоянию «монстров», работал Геннадий – в руках Николая она выдавала заколдованные сто одиннадцать. Сам Николай обходил цех с микро-Уленькой, затем при помощи рамок проверил помещение на наличие переходников.

– Порядок? – уточнил мастер.

– Полный, – подтвердил Геннадий.

– И совсем-совсем ничего? – Что-то в голосе мастера заставило Николая насторожиться.

– Совсем. – Геннадий подобной чуткостью не отличался.

Чистильщик узнал, где можно курить, и слинял, Николай решил прозондировать обстановку:

– А что было-то?

Мастер без лишних слов продемонстрировал фотографию на телефоне. Николай едва не лишился дара речи:

– Ох… охренеть!

На фото был запечатлен молодой парень, сидящий на табурете. Над ним зависла полупрозрачная, но отчетливо видная тварь: черт, притворяющийся собакой. Длинная косматая шерсть свисала по всему телу, лапы заканчивались копытами, морда походила на маску в виде черепа.

– Не фотошоп? – на всякий случай спросил Николай.

– Какой, на хрен, фотошоп?! – Мастер дал волю эмоциям. – И не подтеки на стене. Сразу после ремонта.

– И что потом? – Николай напрягся.

– Ничего, – буркнул мастер и кивнул на фото: – Этот парень на инвалидность ушел. Фотограф от рака умер.

Николай снова с трудом удержался, чтобы не выдать непечатное.

– И давно так?

– Давно. Лет восемь назад до меня мастером другой был. Женька. Как-то надумал он с напарником щиток своровать. Ночью. Напряжение вырубили. Ведь все под огромным электричеством. Оно по промзоне распределяется. – Николай слушал с возрастающим интересом. – И вдруг щелчок! Женька обернулся и хвать рукой за провод на шесть тысяч! Можешь представить, что от него осталось. Напарничек его так и заикается с тех пор.

Мастер сплюнул.

– Так ведь они отключили напряжение, – не понял Николай.

– Они-то да. А вот оно, – мастер опять указал на снимок, – включило. Не любит воровство. До Женьки отец с сыном погибли. Еще вроде кто-то. Пара несчастных случаев была. Двери скрипели, звуки разные, что-то срабатывало постоянно.

Николай почувствовал раздражение: вместо того чтобы вызвать ОБХСС, руководство завода списывало все на несчастные случаи.

– И как закончилось? – спросил он.