Чертово колесо

Догнать друга Скоробогатова им не удалось. К тому времени, как они вбежали в лес и углубились в него, Петухова уже не было ни видно, ни слышно, и в каком направлении искать они не представляли. Беглец вполне мог схитрить, резко уйти в сторону и отлежаться где-нибудь в папоротнике, а прочесывать полтора десятка квадратных километров лесной чащи вдвоем не имело никакого смысла. Зато Мокроусов обнаружил полянку с костром и брошенными полиэтиленовыми пакетами. Вначале он проскочил её, затем понял, что не знает, куда бежать дальше и вернулся назад. Здесь он в сердцах пнул ногой первый попавшийся пакет и даже присвистнул, когда из него посыпались пачки долларов.

В пакете оказалось всего четырнадцать пачек или сто сорок тысяч. Если бы им не надо было брать беглеца живым, Мокроусов закопал бы деньги до конца операции, и никто бы никогда не узнал, где, когда и на что покойный успел потратить такую сумму. Оставить же их здесь в расчете на то, что этого бегуна случайно подстрелят, или он сумеет выскочить из оцепления и раствориться, тоже было глупо - деньги найдут деревенские мальчишки. Нельзя было даже прикинуться, что, мол, не видел никакой поляны и тем более денег - дотошный Ломов сам его сюда послал и обязательно докопался бы. Поэтому Мокроусов сложил пачки в пакет, взвесил его в руке и с сожалением подумал: "Жаль, что не лимон. Прямо отсюда пешком бы за бугор ушел."

Пока Мокроусов разыскивал Ломова, он несколько раз забирался в пакет и выуживал из разных пачек по несколько купюр. Логика его была проста - и Скоробогатов и Петухов тратили деньги и, судя по авансу, который беглец дал деревенским мальчишкам, это были доллары из синего чемоданчика. Кроме того, в основном искали бриллианты, и никто не стал бы сейчас проверять, сколько в каждой пачке бумажек.

С Ломовым они встретились минут через пятнадцать, и Мокроусов ещё издалека показал ему пакет.

- Деньги, Лом. У костра нашел. Наверное, это его доля.

То, что в пакете оказалось всего сто сорок тысяч, сильно озадачило Ломова. Он сунул руку в пакет, поворошил пачки, словно надеялся под ними найти черный бархатный сверток с бриллиантами, и задумчиво проговорил:

- Он нам очень нужен. Только этот засранец знает, где Скоробогатов. Если мы его упустим, вся работа насмарку.

- Да, да, - заискивающе соглашался Мокроусов, который прекрасно помнил, кому принадлежала идея идти не опушкой, а через поле.

- Не шестери, Серега, - спокойно оборвал Ломов. - Зараза, он все-таки вышел не там, где мальчишки.

- Наверное, к дороге ломанулся, - на этот раз стараясь выглядеть раскованным и назависимым, предположил Мокроусов.

- Если бы. Как бы он в Святогорск не вернулся. Город - не лес, там можно прятаться до второго пришествия. Найдет бабу с квартирой, отсидится пару недель и в Финляндию. Документы у него есть. А у нас людей на все дороги не хватит. Ну, Петухов, ну, падла.

- Попадется мне этот петушок, - проворчал Мокроусов, а Ломов насмешливо посмотрел на него и сказал:

- Тебе не попадется.

До Синеева они добирались больше часа. По дороге к шоссе им встретился человек из оцепления. Он что-то тихо бормотал в рацию, и Ломов неожиданно грубо спросил у него:

- А чего ты так вырядился? Ты бы ещё белый смокинг и бабочку нацепил.

- Нам сказали, выглядеть прилично, - вскинувшись, обиженно ответил белорубашечник. - Чтобы не привлекать внимания.

- Одни придурки ловят других придурков. Нет, с этими мы его не возьмем, - досадливо сказал Ломов, когда они отошли подальше. - Чувствую, уйдут брюлики. Уже через пару дней искать будет бесполезно. Какой через пару дней? Скорее всего сейчас можно спокойно возвращаться домой. Ну поймаем мы этого Петухова, узнаем, что его дружбан три часа назад погрузился в Мурманске в самолет... Уплыли камешки!

О бриллиантах Ломов говорил с таким энтузиазмом, что у Мокроусова невольно возникло подозрение: "А не собирался ли Лом сам уйти с ними? Уж больно сильно горюет."

По распоряжению Ломова все оцепление было брошено на шоссе. Белорубашечникам было рекомендовано не светиться на дороге и в то же время предельно внимательно наблюдать за всеми проходящими машинами. Но людей было слишком мало, и к концу дня Ломов почти потерял интерес к "охоте". Он понимал, что даже если Петухов все ещё отсиживается в лесу, после наступления темноты ему ничто не помешает перейти на другую сторону шоссе или добраться до Светогорска. Устроить же на дороге поголовную проверку автомобилей было невозможно. Единственная надежда была на то, что ночью в таком глухом месте никто не решится посадить в машину незнакомца из леса, а сам Петухов побоится в открытую долго стоять на дороге.