Чертовщина за свой счет

– Ирина Александровна! – Голос бабуси Стасика заставил меня притормозить. – Я, если не возражаете, пробегусь вместе с вами. – Оглянувшись, я успела поймать злорадную ухмылку подруги. Не ожидая ответа, милая бабушка порхала вслед за мной, немного подпрыгивая. – С непривычки немного трудновато, знаете ли… Но я не жалуюсь. Мне обязательно надо быть в форме.

Бодро добежав до своей каюты, я скорчила гримасу скорби.

– Совсем забыла. Послеобеденный моцион придется отсрочить. Мне нужно собрать дочь на ответственное мероприятие. Раиса Леонидовна, у вас часы есть?

– Да. Будильничек в каюте.

– Быстренько возьмите его с собой, найдите Стасика, и пускай он отмечает время, за которое вы легко и непринужденно дадите три круга по средней палубе. Только помните, что скорость – не главное. Время от времени отвлекайтесь на окружающий мир. Как только почувствуете полную гармонию с природой, можно пойти и прилечь.

Лицо Раисы Леонидовны на минуту стало несчастным, потом разгладилось:

– Извините, я не подумала, что могу вам помешать.

Чувствуя, как краска стыда заливает физиономию, я растерянно смотрела вслед худенькой фигурке. Может быть, она решила, что я просто издеваюсь? Наверное, следует догнать ее и… в конце концов, ну что мне стоит поноситься вместе с ней по теплоходу, пока она не устанет. Или пока не устану я. Ветеран и мои раскопки подождут.

– Раиса Леонидовна! – заорала я, еще не обдумав до конца целесообразность такого решения. – Вернитесь! – Она остановилась и выжидательно посмотрела на меня. – Если вы меня немного подождете, я с вами.

Долго ждать ей не пришлось. Пролетев мимо выходившей из каюты родной дочери и довольно успешно притормозив у ее кровати, я молниеносно вернулась обратно.

– Мамуля! Ну как ты ухитряешься создавать аварийные ситуации! Тебе приспичило открывать дверь именно в ту минуту, когда я выскакиваю. Так и за борт сигануть не долго… Ладно, я почти опаздываю, держи ключ. Ой, здравствуйте! – запоздало приветствовала она Раису Леонидовну и унеслась. Приветствие последней прозвучало скорей как напутствие. Едва ли Алена успела его услышать.

Ругая себя страшными словами, на последнем круге особенно, я торопливо мерила шагами палубу. Вместе с Раисой Леонидовной. Время от времени мы останавливались и любовались берегами.

– Во сколько же лет у вас родилась Леночка? Да и у Натальи Николаевны сын молодой. Неужели в пятьдесят? – спросила любознательная старушка в последний из таких перерывов, и мне стало плохо. Я даже закрыла глаза. Это надо же завраться до такой степени.

– Это не дети, – раздался спасительный голос моей родной подруженьки. – Это наши внуки. Ну не можем же мы позволить обращать на себя внимание. Представьте, сколько любопытных взглядов схлопочет Ирина, если Алена назовет ее бабушкой. От этого, простите, веет дикой безнравственностью, если учесть, что выглядит Ириша лет на сорок.

Раиса Леонидовна слегка задумалась. Губы ее непрерывно шевелились:

– Сорок минус двадцать будет двадцать. Двадцать минус… ну, положим, даже шестнадцать. Да-а-а! Четыре года. Нонсенс!

– Вот то-то и оно! – Наташка решительно тряхнула головой. – Ну, хватит моционить. Пора и отдохнуть. Видите, туристы словно вымерли. Потому как разбрелись по койкам. Кстати, тебе, Ириша, пора мерить давление. В наши годы его надо контролировать три раза в день.

Раиса Леонидовна неохотно попрощалась. Удивительная бабушка! Внучек развлекается сам по себе, она – сама по себе. А может, так и надо?

Я едва успевала за Наташкой. Еще бы! Побегала б с мое! Подруга снижать темп не собиралась и на возмущенный ропот нехотя обронила:

– Дурная голова ногам покоя не дает. И ладно бы только своим…