Чёртовы кресты

У одной из плит задержались, рассматривая орнамент: удивительной красоты то ли кельтский крест, то ли стилизованная прялка, то ли кто его знает, что тут изображено. Ни слов, ни букв, ни цифр или дат смерти на камне не было. Так с первого взгляда и не поймёшь, а точно ли могильная плита? А где тогда православный крест и всё то, что должно указывать на могилах? Имя раба божьего, сословие, годы жизни. Ничего такого не было. Будто бы просто декоративная накладка, из тех, которыми украшали фасады. Только что-то уж больно большая, почти полтора метра в длину.

А потом раздался скрежещущий звук. Тимур и Андрей только переглянулись. Оба сразу поняли, что лаз закрыт. Той самой огромной металлической плиткой, которую они ещё час назад, кряхтя и поднатуживаясь, еле-еле сдвинули с места и поставили на попа рядышком. Упала, что ли? И вдруг ещё один звук – с лязгом задвинулся один засов, а потом второй.

* * *

– Это точка роста? – почему-то прошептал Андрей.

– Она самая, да. Полнейшая задница, – Тимур сладко потянулся и поудобнее уселся на надгробии.

– Тут должен белый кролик пробежать, а мы за ним, что ли? – Андрей плюхнулся на могильную плиту рядом с начальством.

Связи в подвале не было, конечно же. Ни сотовой, ни интернета. Подземелье всё же – никакой пять джи не пробьётся. Но, по правде говоря, мало ли на просторах нашей необъятной мест, где нет связи? Да дополна! Стоит только выбраться в недалёкое Замкадье да свернуть на просёлочную дорогу – здравствуйте, приехали.

Это только жителям мегаполисов кажется, что вся страна, как паутиной, опутана проводами, а из каждого куста торчит глаз большого брата. И дроны, конечно же, патрулируют неустанно. На практике всё совсем иначе.

– Не, на кролика я не согласен. У меня аллергия на шерсть, – подумав, ответил Тим. – Давай уж как-то своими силами. Осмотримся для начала?

– Это надо вдоль стен идти, я так думаю, – Андрей решительно поднялся, отряхивая пыль со штанин.

– Вот и пошли посмотрим, есть ли тут другой выход. Шкафы, зеркала и светящиеся порталы отметаем сразу, угу? Мистика и эзотерика как-то не очень вяжутся с текущим положением дел, – Тимур встал и посветил фонариком куда-то вглубь подвала. – По солнышку пойдём? Или как в магазине, против? Тебе как больше нравится?

– Мне-то не принципиально, доверюсь большому начальству, – Андрей шутливо поклонился.

Тимур только хмыкнул и пошёл направо, осторожно обходя белые узорчатые плиты. Андрей молча шёл следом.

Самое важное они вслух обсуждать не стали. Да и зачем? Ответов всё равно нет. Кто и зачем их запер? На сколько хватит батареек в фонарике? Связано ли их внезапное заточение с целью поездки, с этими вот красивыми, изящно выполненными плитами? А если да, то как? А если нет, то кому намылить шею сразу как выберутся?

Наконец, луч фонаря уткнулся в стену, обрисовав размытый круг на белокаменной кладке.

– Ага… – протянул Тимур. – Не земля, камень. Подкоп рыть без вариантов.

– Да и ложек у нас всё равно нет, – поддакнул Андрей. – Кто ж знал?

Тим не стал поддерживать шутку. Как-то неспокойно вдруг стало, тревожно.

Если их действительно закрыли тут только потому, что они заинтересовались древними могильными плитами с непонятными историкам символами, то ситуация смешной не выглядела. С другой стороны, историки этими надгробиями интересовались мало. Совсем не интересовались, будем честны. Ну лежат и лежат в разных храмах и монастырях такие вот артефакты. Красивое. Непонятное. Исторической и художественной ценности не представляет. Материальной, кстати, тоже. Значит, что-то в них есть такое, неизвестное или даже тайное, что может быть опасным для кого-то, если всплывёт правда. Для кого? И что за правда?

– Вопро-о-о-ос… – уже вслух протянул Тимур.

– Это да-а-а-а… – словно читая мысли начальства, поддакнул Андрей.

– Кажется, вечер перестал быть томным. И дело, которого ещё час назад не было, нарисовалось. Причём серьёзное такое, на хороший срок тянет, – рассуждал Тимур.

– В историческом разрезе? – уточнил Андрей.

– В уголовном, – мотнул головой Тим. – Если мы отсюда не выберемся, то это сто пятая с отягчающими. И заниматься этим делом будем уже не мы, отдел истории, а совсем другие отделы.

– Не хотелось бы фигурировать в таком качестве, я как-то не привык, что рядом с моей фамилией стоит «потерпевший», – согласился Андрей.

– Потерпевший – это если нам сильно повезёт. Как бы жертвой не стать.

Прикинув перспективы, коллеги быстрым шагом двинулись вдоль стены, всё дальше уходя от лестницы.

В подвале было всё так же сухо и тепло. Плиты – сейчас скрупулёзный Андрей насчитал пятьдесят восемь – были аккуратно разложены по полу. Не рядами, как на кладбище, не в шахматном порядке, а просто на небольшом расстоянии друг от друга. Выглядело это так, будто бы кто-то их сюда втащил, но складывать по какой-то системе уже не стал. Сил не хватило. Просто спрятал от чужих глаз, схоронил до времени.

– Время пришло, – через полчаса возвестил Тимур и плюхнулся на облюбованную в самом начале плиту. Они обошли подвал по кругу и вернулись к лестнице.