Черты и силуэты прошлого - правительство и общественность в царствование Николая II глазами современника

Не раздавалось с трибуны Четвертой Государственной думы тех благородных, дышащих любовью к родине, но вместе с тем смелых речей, какими были в Третьей Государственной думе речи А.И.Гучкова, Каменского и кн. Шаховского. Лишилась в их лице Четвертая Государственная дума и дельных, образованных и работящих членов образованных в Государственной думе отдельных комиссий, что, конечно, затрудняло их работу. Надо, однако, сказать, что, с другой стороны, изменение тактики кадет, а именно отказ их от той систематической обструкции, которой они предавались в Третьей Государственной думе, в общем облегчило работу.

В результате все сложные внесенные правительством в Государственную думу законопроекты были ею благополучно в комиссиях рассмотрены и с теми или иными изменениями внесены в Государственный совет. Так, военная комиссия ассигновала уже осенью 1912 г. на военные нужды 60 миллионов, а весной 1913 г. на ту же надобность еще 129 миллионов.

Впрочем, надо сказать, что именно на работах военной комиссии всего резче сказалось изменение отношения правительства к Государственной думе.

По составу своему комиссия эта изменилась незначительно. Кадеты, выставившие в качестве своих кандидатов в эту комиссию наиболее левых своих сочленов и при этом настаивавшие на включении в нее членов всех отдельных левых фракций Государственной думы, были все plenum'oм Государственной думы забаллотированы, так что в конечном результате в комиссии этой остался лишь один представитель оппозиции — прогрессист Челноков, но председателем комиссии был избран националист П.Н.Балашов, человек, для этой роли совершенно непригодный. Правда, товарищем председателя был избран Н.В.Савич, вложивший всю свою душу в дело комиссии и весьма скоро превратившийся в ее рабочую ось, но исполнять роль председателя он все же не мог. К тому же в самом начале деятельности этой комиссии в Четвертой Государственной думе произошел по внешности весьма незначительный инцидент, но как-то сразу отразившийся на характере ее деятельности, а именно переименовании ее, по настоянию военного министра, из комиссии по обороне государства в комиссию по военным и морским делам. Это незначительное обстоятельство или привело, или, вернее, совпало с утратой этой комиссией того значения, которое она имела в Третьей Государственной думе. Из комиссии, обсуждавшей по существу вопросы, относящиеся до укрепления военной мощи государства, и проявившей в этой области широкую личную инициативу, она превратилась в комиссию, ограничивающуюся обсуждением вносимых правительством законопроектов, касающихся вооруженных сил империи.

Вопрос об ассигновании огромных сумм, требуемых для полного осуществления большой военной программы, прошел и в комиссии и в plenum'e Государственной думы вполне благополучно, но при этом выявилось отсутствие в Государственной думе лиц, способных обнять огромный вопрос государственной обороны во всей его широте.

Дело в том, что вопрос этот ранее его обсуждения в общем собрании Государственной думы подвергся рассмотрению в частном заседании всех председателей отдельных фракций Государственной думы, при участии всех членов правительства. Здесь ярко сказалось отсутствие главного вдохновителя по этому вопросу военного ведомства А.И.Гучкова.

Военный министр Сухомлинов совершенно не сумел отчетливо доложить все задачи, осуществление которых необходимо для постановки обороны страны на крепких устоях. Речи, произнесенные членами Государственной думы, были определенно обывательского свойства. Значительно ближе других подошел к вопросу А.И.Шингарев, указавший, что для облегчения обороны страны недостаточно организовать мощную, соответственно вооруженную армию. Для успеха при столкновении с другими народами, говорил он, необходимо, чтобы все отрасли народной и государственной деятельности были на более или менее одинаковом уровне с их состоянием у противника. Так, наряду с наличностью соответственных вооруженных сил государство должно сообразно с ними развить всю свою экономическую деятельность и опираться на правильную финансовую систему.

Положение это, по существу ныне бесспорное, — мировая война это вполне доказала — страдало, однако, своей общностью, так как никаких конкретных мер, направленных к достижению указанной цели, не заключало, а среди присутствующих членов правительства никакого отклика не встретило.